Битва за Кремль
Шрифт:
— А когда окажетесь?
— Пойму через две минуты, — сказал Столбов, набирая номер. — Еще мне может потребоваться правительственный авиаотряд. Нужно будет хорошего человека от Кремля забрать.
Глава 4
Не сказать, чтобы Вячеслав May очень уж любил русские народные сказки. Но, открывая совещание в областной прокуратуре, не без удовольствия вспомнил одну из них — про щи из топора. Он в этой истории примерно как тот самый солдат: ну кто мешал бабке сварить щи без служивого, весь необходимый припас в избе был. А ведь не обошлась, старая!
Вот и тут. Вроде и компромат
May выслушал трех- и пятиминутные доклады участников, отмечая что-то в блокноте. На самом деле рисовал повешенных чертиков. Наконец подвел итоги:
— Ну что, товарищи, я думаю, собранного материала достаточно, чтобы в очередной раз доказать немудреную в общем-то истину…
Пауза. Думайте, провинциальные мудрецы, что вещают столичные спецы.
— …что неприкасаемых у нас нет. И никакие выстроенные связи никогда не помешают восторжествовать Закону.
Налоговики и прокурорские следаки согласно закивали, да, так и будет.
«А ведь кто-нибудь уже сегодня вечером сольет инфу Столбову, — подумал May, — на местах всегда так. Ладно, пусть дрожит. Все равно не отвертится».
И тут зазвонил телефон.
— Минуточку, товарищи, Москва звонит, — сказал May. И не ошибся.
— Вячеслав Генрихович, здравствуйте, — знакомый голос. — Рад, что у вас все путем. У вас появилось еще одно направление работы, пожалуй, самое перспективное. Свяжитесь с областным отделением ФСБ и начинайте разрабатывать г-на Столбова на предмет причастности к организации массовых беспорядков в Ефимовском…
В райцентре шумела-ругалась почти тысяча человек. До трассы дошли чуть больше двух третей. Кто-то поленился, кто-то испугался.
Зато те, кто пришел, настроены были решительно. Намерены были не пропускать даже «скорые» и «пожарки» — впрочем, что им делать на федеральной трассе? Ну, а так как перекрывать решили твердо, то подхватили вагончик, сохранившийся от давних ремонтных работ, и вытащили его на середину шоссе вкупе с окрестным остаточным мусором.
Машины останавливались со злым, агрессивным гудением. Но злости в глазах пикетчиков было не меньше, потому гудки затихали — чего нервировать разъяренных соотечественников, можно ведь и нарваться нехило.
Две попытки прорыва оказались безуспешными. Какие-то коммивояжеры пытались пугнуть толпу стволами. Толпа сначала расступилась, но разнесся боевой бабий визг, прорывщиков атаковали, и те не решились стрелять. Разоружили, слегка побили, прокололи колеса — и микроавтобус стал элементом заграждения.
У другой группы прорыва было лишь травматическое оружие, зато лица людей горной национальности. Это окончательно разъярило пикетчиков. Потомкам воинов Дикой дивизии пришлось выскочить из машины и спасаться бегством. Их тачка тоже присоединилась к баррикаде, колесами вверх.
В эту минуту, недобрую во всех смыслах слова, вмешалась областная милиция. Зам главы областного УВД, не разобравшись и не понимая, что к чему, подскочил к толпе, начал перечислять старые и новые статьи УК, под которые попадали участники пикета. Рядом возник оператор и начал фиксировать на камеру лица стоявших впереди.
Толпа, возмущенная угрозами и распаленная недавними победами, плеснулась на ментовскую группу.
— Как русских травить и резать, так вас нет, а как мы вышли, так сразу появились! Все вы оборотни, бандитами прикормленные! Суки толстожопые! Сами ворье, почище остальных! Поймайте сначала чертей, которые людей режут, тогда и будем вас, козлов, слушать. Может быть…
Подъехавшему Стрелецкому все же удалось пообщаться с парламентерами, сформулировавшими требования:
1. арестовать бандитов, расправившихся с Митрошкиными;
2. их семьи выселить за пределы области («Обратно в аул!» — кричали из толпы);
3. навсегда прекратить торговлю наркотой и паленкой;
4. против участников пикета не возбуждать уголовные дела.
Стрелецкий усталый, без всякой наигранности, соглашался с ефимовцами: «Жил бы здесь, сам бы вышел». Предлагал сейчас разойтись, «а завтра на холодную голову сядем и вместе с инициативной группой решим, как сделать так, чтобы вчерашняя трагедия не повторилась».
Формулировка оказалась ошибочной.
— Ага, сейчас разойдемся, а завтра все сядем за экстремизм, как этот хмырь нам обещал! — взревела толпа. — Нет уж, давай нам гарантии, что никого не тронут! Говоришь, не можешь? Пошел отсюда!
Начальник действительно отошел, чтобы не злить толпу. Отодвинул милицейскую цепь, только приказал ей заранее останавливать машины — пусть совсем уж плотно не забивают трассу.
Подтянулся ОМОН в своем убогом составе. Да и все равно на забитом шоссе его в цепь не развернуть, а по обе стороны, как назло, густой лес. Только молиться и ждать, что народ замерзнет и разойдется.
Столбов ждал, когда столичный собеседник возьмет трубку. Спустя пять гудков трубку взяли.
— Привет, Вася. Нет, я не по турниру звоню. Турнир в мае, время есть. Проблемка небольшая возникла на нашей малой родине. По правде, даже на твоей — в Ефимовском. Какая? Люди вышли на дорогу и не хотят уходить. Да, правильно догадался, именно эту трассу и перекрыли. Потому что разные гады наркотой торгуют, а твоим землякам это надоело. Нужно приехать и подтвердить: как люди хотят, так и будет. А кто гарант? Гарант. Не, я не про водку, я про гаранта Конституции, вот он со мной рядом стоит, потом трубочку передам. Вася, я даже первого апреля не шучу. Гостим сейчас у знакомого тебе отца Павла вместе с Президентом. Твоя задача — прибыть в Ефимовский. Сейчас, когда же еще? Ты на Охотном ряду? Здорово! Направляйся в Кремль, по пути тебя позвонят, объяснят, где вертолет. Оттуда в аэропорт, ну не знаю в какой, сейчас тебе скажут. И сюда. На подъезде к Ефимовскому встретимся, я дополнительно ситуацию разузнаю, и поймем, как говорить с народом. — После чего повернулся к Президенту: — Вообще-то депутат Госдумы и олимпийский чемпион Василий Горелин мне и так поверил, но обещал же… Скажите ему, пожалуйста, пару слов от гаранта. — Потом к окружению. Сейчас очень хороший человек направляется с Охотного ряда в Кремль. Направьте туда вертолет, пжалста, доставить человека в аэропорт. Сейчас Анатолий Дмитриевич договорит и вам повторит мою просьбу, но зачем время тратить?