Битва за Ленинград 1941–1944 гг.: подвиг города-героя в Великой Отечественной войне
Шрифт:
Видимо, судьба этого произведения подобна первому: сборник также не был издан.
Примечательно, что интерес к сбору и фиксации материала о жизни и деятельности блокированного города вновь возникает в разных учреждениях, и здесь, безусловно, не стоит искать общую документальную основу. Скорее это можно объяснить осознанием важности пережитого и потребностью сохранить пережитое для потомков. Март 1942 г. – еще «смертное время», но уже конец его.
Попытки ленинградских писателей, партийных работников, ученых осенью 1941 – весной 1942 г. получить поддержку у местных властей для сбора материалов и подготовки сборников и иных трудов по истории блокированного Ленинграда по разным причинам не увенчались успехом. Тем не менее весна 1942 г. стала точкой отсчета нового этапа, оказавшегося более эффективным, чем прежний.
В одном из архивных дел фонда 4000 ЦГАИПД СПб. сохранилось
В июне 1942 г. сотрудники Института истории партии получили более конкретное задание: создать «Хронику обороны Ленинграда» и сборник документов, но первой задачей оставался сбор материалов и документов. К августу 1942 г. было собрано 8000 экземпляров, главным образом печатной продукции, и определена методика составления хроники [4, с. 257].
Летом же появились районные комиссии для сбора материалов по истории войны. Одним из первых к работе приступил Кировский район. О создании комиссии при райкоме партии его работники объявили 13 июля на совещании политорганизаторов домохозяйств района. Комиссия выделила из своего состава рабочую группу, а на ряде предприятий и в учреждениях стали создаваться подкомиссии. Ленинградский институт истории назначил в каждый район своего сотрудника в качестве уполномоченного «по собиранию материала» [10, л. 19]. На базе же института предполагалось создать городскую комиссию. Привычная вертикальная структура позволяла охватить районные организации как по профессиональному признаку, так и (через домохозяйства) по территориальному.
«Что нам нужно в первую очередь? – ставил перед политорганизаторами вопрос научный сотрудник Института истории ВКП(б) Шариков. – Нужно собирать, накапливать материал, обобщать его. Мы должны сохранить и отчетный материал, и многотиражки, газетный материал, стенгазеты, листовки, протоколы, резолюции, плакаты, письма, дневники и т. д. и т. п.». Наряду с официальными документами историческую ценность представляли и воспоминания о недавнем времени, «когда все образы и картины живут в памяти людей», ибо такие рассказы «будут иметь меньше вымысла, так называемой “отсебятины”, будут более объективными и живыми» [10, л. 21]. Разнообразие видов исторических источников позволяло не ограничиваться хроникой, а приступить в перспективе к подготовке целого комплекса научных трудов по истории Ленинграда военных лет.
В конце лета – начале осени подобные комиссии появились как минимум еще в двух районах города. В Красногвардейском районе, помимо комиссии при райкоме ВКП(б), на предприятиях были созданы тройки, которые приступили к сбору материала о мобилизации, народном ополчении, строительстве оборонительных сооружений, шефстве над госпиталями и т. д. [7]. Члены комиссии в Петроградском районе взяли на себя собирание письменных источников в партийной, советской, научной, образовательной сферах, разработали подробные вопросники, касающиеся деятельности больниц, научных учреждений и вузов, мобилизации населения на оборону города [9, л. 1–4, 6–6 об., 9]. Не имея на первых порах подробных рекомендаций рабочей группы Института истории партии, ряд районных советских и партийных руководителей самостоятельно определял тематику и искал формы работы по сбору материалов. Однако не во всех районах дело сразу пошло энергично. 22 декабря 1942 г. на совещании в Институте истории ВКП(б) отмечалось, что из 15 городских районов только в пяти приступили
Часть инструктивных материалов сотрудники Института истории партии еще осенью 1942 г. опробовали при стенографировании первых бесед с жителями блокированного города. Были записаны, в частности, рассказы доцента З. В. Оглоблиной и профессора Ю. М. Гефтер из Первого медицинского института, П. С. Сергеева, рабочего завода им. Калинина, сотрудников эвакопункта Кобона-Лаврово.
В первые несколько месяцев после установления блокады Ленинграда в среде культурной и научной интеллигенции, среди районных партийных работников не раз возникали идеи о сборе материалов и подготовке литературных трудов по истории военного города. Возникшее без участия городского партийного и советского руководства, это стремление зафиксировать жизнь города в «смертное время» свидетельствовало об уверенности его инициаторов в победе. Планам не суждено было сбыться ни осенью 1941 г., ни весной 1942 г., прежде всего из-за общей тяжелой ситуации в Ленинграде. Тем не менее весной 1942 г. начинается новый этап, характерной чертой которого стала организация сети комиссий разного уровня с опорой на райкомы партии и под методическим руководством Ленинградского института истории ВКП(б). Их деятельность по накоплению документов о жизни блокированного (военного) города, начавшаяся летом 1942 г., заметно активизировалась с апреля 1943 г. после совместного постановления бюро обкома и горкома партии о сборе материалов и составлении хроники «Ленинград и Ленинградская область в Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков» и завершилась во второй половине 1940-х гг.
1. Архангородская Н. С., Курносов А. А. О создании Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР и ее архива (К 40-летию со дня образования) // Археографический ежегодник за 1981 год. М., 1982. С. 219–229.
2. Баженова Н. М. Комиссия по делам ленинградских академических учреждений (конец августа 1941 г. – 10 апреля 1942 г.) // Комиссии Академии наук в XVIII–XX веках. Исторические очерки. СПб.: Нестор-История, 2013. С. 530–570.
3. Дзенискевич А. Р. О создании общегородской комиссии по сбору материалов для истории обороны Ленинграда // Ленинградская наука в годы Великой Отечественной войны. СПб.: Наука, 1995. С. 129–139.
4. Лебедева Н. Б. Сотрудницы Ленинградского института истории партии и партархива в годы войны // Женщина и война. О роли женщин в обороне Ленинграда. 1941–1944 гг. СПб.: Изд-во С.-Петербургского унта, 2006.
5. Ленинград в осаде. СПб.: Лики России, 1995.
6. Ленинградская правда. 1941. 21 ноября.
7. Ленинградская правда. 1942. 30 июля.
8. Рахманов Л. Люди – народ интересный. Автобиографическая повесть. Л.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1981. 495 с.
9. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (далее – ЦГАИПД СПб.). Ф. Р-6. Оп. 4. Д. 1054.
10. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-25. Оп. 10. Д. 324.
11. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-417. Оп. 3. Д. 72.
12. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-4000. Оп. 1. Д. 129.
13. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-4000. Оп. 11. Д. 124. Л. 13 об.
14. ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-661. Оп. 1. Д. 213.
А. N. Chistikov
(St. Petersburg Institute of History of the Russian Academy of Sciences, Doctor of History, [email protected])
“We are living in interesting time…”:
The first attempts in collecting
of Leningrad’s siege documents in 1941 – 1942
Drawing on published and unpublished documents the author analyzes the first attempts in collecting of Leningrad’s siege documents in 1941–1942. The author concludes that the city administration didn’t initiate these proposals of the cultural, scientific intellectuals, regional partrabotnik in the fall of 1941 – spring of 1942.The plans didn’t manage to be implemented owing to the difficult situation in Leningrad. The new stage which characteristic feature was an organization of network of the commissions of different level begins spring of 1942. The commissions leaned on district committees of party and the Leningrad institute of history of the All-Union Communist Party (bolsheviks).