Битва за Любовь. Книга первая

Шевцов Александр Александрович

Это юношеское понятие о любви очень незрело, но оно все же лучшее, что мы имеем, потому что через несколько лет в браке всё так приедается, что понятие это тоже уходит прочь. И мы живем как во сне, в котором спим, едим, трахаемся, изменяем, ненавидим, скучаем, снова трахаемся, пьем, травим друг друга, миримся в постели, работаем, изменяем, заражаемся венерическими болезнями, травим друг друга, разводимся…

Но если не разводимся и добиваем совместную жизнь до старости, то однажды, уже перед самой смертью, вспоминая прошлое мы обнаруживаем, что ничего лучше тех глупостей, которыми мы жили в юности, в нашей жизни не было… А потом ваш постылый супруг помирает,

и вдруг вы понимаете, что эта тупая скотина или злобная тварь жила рядом с тобой столько лет только потому, что любила… А ты проморгал, ты не позволил себе распознать те искорки настоящего, что и были любовью.

Не позволил, потому что всегда знал, что такое любовь. Знал теми самыми понятиями, которые создавал себе всю жизнь.

Знал, вместо того, чтобы просто видеть…

Глава 4. Понятие о любви

Не знаю, удалось ли мне показать, что причиной многих странностей и сложностей в любви являются сложные и путанные понятия, которые мы о ней имеем. Но надеюсь, что это и так понятно.

Допускаю, что понятно и то, что сложность этих понятий возникает как сложенность их из множества понятий, приходящих к нам в разном возрасте и из разных источников. Попросту говоря, у нас нет единого понятия о любви, а есть много разных понятий о чем-то, что зовется любовью. Зовется, значит, имеет одинаковое имя «любовь», но при этом, в сущности, является разными вещами. Иначе разные понятия не возникли бы – разум уж слишком точен в своей работе, чтобы позволить себе иметь два разных понятия об одном и том же.

Мы имеем не разные понятия о любви, а разные понятия о том, что зовем любовью.

Это означает, что мы не понимаем, что есть любовь, а что принято ею считать в разных культурных слоях и сообществах. К тому же, очевидно, что, имея множество разных заимствованных из культуры образов того, что такое любовь, мы не имеем собственного понятия о ней.

В действительности, эта очевидность обманчива.

Мы все знаем, что такое любовь, а зная, имеем и понятие о ней. Но не верим себе. Просто потому, что предпочитаем верить тем людям, которые поумнее нас. Но как такое возможно? Представьте себе, что вы хотите выпить воды, но не верите своему вкусу и ищете научного руководства в деле выпивания воды. И будете пить то, на чем висит авторитетная этикетка, подтверждающая, что эта жидкость вода. В научной лаборатории это правильный подход, но на кухне…

Впрочем, пример не совсем удачный, потому что сейчас с водой так же плохо, как и с любовью. Иной раз и святую воду лучше отдать на химическую экспертизу. Но приведу пример более глубинный: нужно ли вам мнение авторитетов, чтобы понять, что сосущее чувство в желудке, которое вы испытываете, есть голод. А давящая боль внизу живота – позывы к мочеиспусканию?

Вот и с любовью, мы все прекрасно знаем, что это такое, но предпочитаем почему-то собирать мнения. Почему?

Ответ может быть только один: нам нужна не любовь, а то, что дают эти мнения. А что они могут давать? Просто подумаем: если это мнения общественные, то есть мнения определенных сообществ, значит, используя их, мы играем в какие-то игры сообществ или с сообществами. Народная психология называла их мышлением свойства. То есть поведением, которое имеет целью сделать тебя своим в каком-то сообществе. А точнее, в избранном тобою сообществе.

И вот мы нахватываем знания о том, что такое любовь, как знания об определенном поведении, которое принято в том сообществе, где ты хочешь занять хорошее место. Это определённо видно по тому,

как компьютерное сообщество, комса, развращает девочек, которые хотят с ними дружить. Компьютерному мальчику не хватает времени на жизнь, компьютер съедает все. Поэтому он перекладывает на компьютер и задачу ухаживания за девочками. Попросту, обрабатывает всех желающих войти в это сообщество девочек порнографией, добиваясь простой вещи: когда девочка наконец прорвется к своему сетевому знакомому, она должна быть уже в готовности быстро раздеться и лечь на диван. А потом незаметно исчезнуть, оставив своему благодетелю пару банок дешевого пивка…

Точно так же навязывают свои понятия о любви и все остальные сообщества. А мы их берем. Почему? Потому что они ключи от этих сообществ, орудия, обеспечивающие узнавание тебя в них как своего. А это значит, что понятия об общественной любви просто не могут быть одинаковыми. Мы их коллекционируем на случай надобности. А потому путаемся в них, когда приходит настоящее…

Вот вопрос: что же делать? Нужно ли освободиться от собрания понятий об общественной любви? И нужно ли создать собственное понятие о любви? Как кажется, ответ очевиден. Но не спешим.

Во-первых, всё это собрание накопилось у нас не случайно. Оно нужно нам для выживания. И даже больше: мы же лезем в те сообщества, которые избрали, не случайно. Сквозь них пролегает наш путь к главной Задаче воплощения, к Скуме. Значит, эти понятия – ключи к ней.

Но и это не самое плохое. Хуже то, что для того, чтобы видеть, понимать, а главное, испытывать любовь, понятие не нужно. Как не нужно оно для того, чтобы опорожняться или есть, понятия нужны только затем, чтобы есть или опорожняться КАК-ТО.

Вот и для любви достаточно просто быть живым и иметь душу. Любовь – это свойство души, что-то вроде вещества, её заполняющего. Зачем для того, чтобы быть человеком, иметь понятие о человеке? Зачем для того, чтобы любить, иметь об этом понятие? Даже своё.

Отвечу: свято место пусто не бывает. Даже место любви. Если мы не будем иметь своего понятия, это место займут все те понятия о любви, которая не любовь. И будут править моим поведением. Единственный способ действительно от них избавиться, – занять это место в сознании собственным понятием.

И второе: если понятие о чем-то создано в разуме, значит, оно создано прямо в том слое сознания, который соседствует с душой, из нее вырастая. Если мы создаем свое разумное понятие о любви, мы тем самым указываем направление в сторону души. А значит, и в сторону любви.

Мое разумное понятие о любви – всего лишь образ, который закрывает от меня любовь, как и любые другие образы. Но если этот образ мой и разумен, он указывает на любовь, а не в сторону от неё. И в том великая подсказка, даже если для достижения любви мне нужно освобождаться от понятия о ней.

Глава 5. Понятие о страсти

Итак, чтобы найти свою любовь, вначале стоило бы понять, что это такое. Понять, значит, обрести понятие о любви.

С прикладной психологической точки зрения, если мы идем культурно-историческим путем, начало этой работы просто: надо выявить все имеющиеся у меня понятия о любви, дать им имена и определить, какие из них действительно относятся к любви, а какие лишь используют это имя. Те понятия, что используют имя любви, в действительности же определяя нечто иное, должны быть либо убраны из сознания, либо получить имя орудий, в соответствии с теми задачами, которые они решают в действительности.

Конец ознакомительного фрагмента.