Битва за небо
Шрифт:
– Японцы пытаются воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы оказывать давление на Россию, – заметил инженер. – Я получил сведения о том, что во Владивосток направлена специальная дипломатическая миссия. Стоит тихоокеанской администрации пойти хотя бы на незначительные уступки – это будет воспринято как повод усилить давление, обращаясь непосредственно к Александру Пятому.
– Если бы «Посейдон» не нарушал конвенций, у него оставалась бы возможность выходить на бой против японцев под британским флагом, – заметил Мерлин. – Так что нам в какой-то степени остается только радоваться подобному обороту событий. У нас появилась возможность перевести взаимодействие
– Японское? – удивился Артур. Идея с дипломатами приходила и ему, но без таких коварных деталей.
– Разумеется японское, – подтвердил Мерлин. – В ответ Японии придется открыто заявить о потопленных броненосцах и попытаться выставить ответственной за все Российскую империю. Подобный шаг будет расценен как недружелюбный, что подтолкнет Россию к нам. Кроме того, у нас появится возможность создать трехстороннюю комиссию по расследованию этого вопроса, и все поиски «Посейдона» станут вестись под наблюдением наших специалистов. А уж они не допустят утечки лишней информации.
– Схема прикрытия прежняя? – кисло улыбнулся инженер, вспоминая немногочисленные случаи масштабной утечки передовой технической информации.
В голосе Мерлина слышалась нескрываемая ирония.
– Прежняя. Вариант «Безумный изобретатель».
IV
Прибывший на место происшествия следователь был хмур. Присутствовавший при осмотре Николай тщетно пытался понять, что именно является причиной подобного настроя – обеспечивающий повышенную секретность эскорт военных психотехников, смерти известных и богатых людей или то, что убийца оказался иностранцем.
– Американец, прости его господи, – констатировал доктор, осмотрев покойного. – Из восточных районов материка, может быть даже из самой Калифорнии.
Услышав подобную характеристику, Дмитрий поморщился. Многие фельетонисты сравнивали Северную Америку с Вавилоном. Такое же столпотворение, утверждали они, умопомрачительная мешанина из языков, обычаев и законов, в которой растворяется все разумное и уместное. Даже попытки нового строительства вавилонской башни видели газетчики в заокеанских сообщениях о новых небоскребах Нью-Йорка.
В замечаниях фельетонистов имелось рациональное зерно, как обычно присыпанное сверху цветастыми фразами и дурацкими метафорами. В Северной Америке можно было встретить кого угодно. Посмотри на Аляску – наткнешься на алеутов, на представителей едва ли не всех национальностей, обитающих в Российском государстве, на сбежавших от британского владычества республиканцев, в конце концов. А рядом с Аляской и вовсе смешение народов – Канада. Десятки уцелевших индейских племен – обладателей интересных, но совершенно непонятных белому человеку психотехнических талантов, французы, полный набор представителей народов, населяющих Британскую империю, негры, китайцы, покинувшие родину после японской оккупации…
По сравнению с этими районами центральные районы Северной Америки выглядели однородно населенными. На Атлантическом побережье – законопослушные британские подданные, на Тихоокеанском – мятежная Калифорния, жалкие остатки несостоявшегося величия Соединенных Штатов Америки, предпочитающие британскому завоеванию тихое увядание в качестве протектората Страны восходящего солнца. В центральные районы материка регулярно уезжали охочие до сенсаций репортеры. Там велась
– Ниндзя? – предположил Дмитрий, вспоминая слухи, ходящие по тихоокеанской администрации.
Приметы совпадали: черный костюм, катана, сюрикены. Боевая психотехника и безжалостность. В Европе об этих наемных убийцах знали только по редким журналистским статьям, в которых вранья было не в пример больше, чем правды. Поверить в их сверхъестественные способности мог только доверчивый читатель… или тот, кому довелось выжить после встречи с одним из ниндзя.
– Американский, – усмехнулся доктор. – Дешевка. Их можно встретить по всему миру. За деньги готовы на все. По-моему, даже на суицид. Кто-то очень сильно невзлюбил вас, Тихон Андреевич.
– Полтора миллиона долларов или около того, – заметил следователь. – Средняя стоимость заказного убийства за границей. Это около двух тысяч рублей по последнему курсу. Так что вы, батенька, поосторожнее там, на Востоке. После первой неудачи заказчик, как правило, нанимает действительно качественных профессионалов, иногда даже японских. И тогда уже все. Снимай мерку, полезай в гроб и гадай, кто поспеет раньше – убийца или священник.
Дмитрий осторожно посмотрел на Николая. Юноша стоял возле двери, эту стойку Поликарп Матвеевич считал подходящей для общественных мест. Показная расслабленность, подчеркнутая безобидность сочеталась с повышенной концентрацией внимания. Дмитрий чувствовал, как Николай осматривает каждый уголок, каждый предмет. Сначала визуально, затем психотехнически. Тщательно до одурения. Интересно, зачем ему держать в памяти весь этот кровавый коллаж?
– Записей об этом человеке в полицейском управлении Москвы не имеется, – заявил следователь, вставая на колени перед диваном. – У меня фотографическая память на лица, картотеку помню наизусть, сводки просматриваю раз в неделю. Так что и тут тупик. Паспорт на имя Полиграфа Полиграфовича, поддельный. Качественная одесская подделка, только вот и это не след.
Под диваном обнаружились газовая зажигалка, десяток крапленых карт и чей-то монокль.
– Заказные убийства, – продолжал следователь. – Это бич эпохи. В былые годы люди не доверяли реализовывать свои агрессивные желания другому. Терпи или делай сам. Эх, зря все-таки в Европе дуэли запретили. Мелкий с тех пор народ пошел, с гнильцой.
– А в этой самой Америке дуэли до сих пор распространены, – возразил доктор, отвлекаясь от записи в блокнот причин смерти бармена. – И народ там ничуть не лучше нашего. Не в дуэлях дело и не в рыцарских кодексах. Грязь внутренняя происходит от грязи внешней. И наоборот. Посмотрите на то, как чадит труба какого-нибудь завода – она производит не только товары, но и злых людей. Люди дышат грязью, пьют грязь, видят вокруг тоже грязь. Так откуда взяться чистым нравам?
Дмитрий вспомнил серые контуры московских домов, горожан, предпочитающих одежду темных цветов, усталые лица шереметьевских грузчиков, загружавших «Ломоносова» углем в дорогу.