Битва за Порог. Серый
Шрифт:
– Как тебя там, Кирилл Юрьич? Пошли раз на раз в клетку!
– Быстров никак не отреагировал на слова Василия, переключая внимание толпы на сенсея Джама.
– Выигрываешь - выполняю условия Васька. Проигрываешь – никаких претензий!
– И как только вы стали тренером? – Джам с гордостью смотрел на своего сенсея, спокойно ведущего диалог. – И что у вас с чувством самосохранения? Ладно прыгать на мой неизвестный большой публике клуб айкидо, но называть Валерича Васьком… Очень неразумно.
На самого Валерьича было страшно смотреть. Напряженная фигура, холодный, многообещающий взгляд. Зловещая
– Плевать, - самоуверенно бросил Быстров, - клетка?
– Клетка, - кивнул сенсей, - три минуты. Не больше, ни меньше.
– До первой крови?
– пренебрежительно ухмыльнулся золотой зуб.
– Три минуты, - терпеливо повторил сенсей.
– Ровно сто восемьдесят секунд, после чего можешь покинуть арену.
– Ну, за три минуты я тебя в отбивную уработаю!
– Быстров сбросил мастерку, оставшись в спортивных штанах и белой майке. – Погнали!
– Василий, - сенсей повернулся к своему товарищу, - без обид, но он – мой. Но!
Сенсей предостерегающе поднял руку, не давая Василию Валерьевичу возразить.
– У меня с собой четыре ученика. Четыре схватки с учениками Быстрова. Все остальные – твои.
– Годится, - хищно улыбнулся Валерич, и тут же посмотрел на стоящего рядом с Джамом крепышка.
– Артур! Таблицу и участников!
– Понял, Василий Валерич!
– крикнул крепыш и направился в операторскую.
Спустя полчаса все приготовления были закончены. Прожекторы освещали все пять клеток, но внимание видеокамер, ведущих онлайн-трансляцию, и зрителей, находящихся в зале, было приковано к центральной арене.
Джам не понимал поднявшегося ажиотажа. Три минуты чтобы разделается с этим Быстровым – это слишком много, слишком. Но Кирилл, похоже, знает, что делать. Так и оказалось. Сенсей дождался атаки своего соперника, практически один в один повторив прием в исполнения Андрея.
Подправил правый джеб Быстрова, шаг вперед, захват шеи, разворот на сто восемьдесят градусов вокруг своей оси, закручивая противника за собой. Тот неловко засеменил ногами, пробежав по полу пару шагов спиной и, с помощью Кирилла Юрьевича, с грохотом упал на пол, ломая себе запястье, которое сенсей секундой раньше зафиксировал своей стальной хваткой.
– Айкидо – это любовь, - негромкие слова сенсея перекрывают крики Быстрова.
– А то, что я сейчас буду делать, причиняет мне огромную боль. Но если этого не сделать, вы причините большой вред обществу и, в первую очередь, своим ученикам.
Вслед за правым запястьем последовало левое колено и левый локоть. Кирилл Юрьевич провел на бросившемся на него в отчаянном рывке сопернике классический рётэ-дори, плавно развернул противника боком к себе, и жестко ударил правой стопой в колено сопернику. Заоравший от боли в выпавшем колене Быстров рухнул на маты, «забыв» свою левую руку в захвате учителя, которая и треснула в локте мгновение спустя.
Оставшиеся две минуты Кирилл Юрьевич, сидя на коленях, негромким голосом объяснял воющему от боли Быстрову о воинском этикете. А после встал, и как ни в чем не бывало, подошел к Василию Валерьевичу, который, судя по его довольному оскалу, был более чем удовлетворен результатами боя.
А зал, потрясённый жестокой расправой над бывшим тренером клуба «Росомаха» молча
«Наверное, эти ребята – дети улицы, родители забили на своих детей, а может, и сами пошли по наклонной… По крайней мере, такие злые взгляды бывают только у детдомовцев и выходцев из неблагополучных семей», - подумал Джам.
Единственным, кто выделялся из череды одинаковых лиц, был Антон. Парень со сломанным носом смотрел по сторонам немного удивленно, словно не понимая, что сейчас происходит.
«Нормальный пацан», - спонтанно промелькнуло в голове у Джама.
В итоге, он и достался Джаму. Вот только, в отличие от своих товарищей, не отпустивших своих противников без серьезных травм, будь то вывих плеча, порванные связки или сломанная рука, Джам не хотел причинять вреда этому парню с добрыми глазами и блуждающей улыбкой. Но и сам проигрывать не хотел, интуитивно понимая, что раз Кирилл Юрьевич решился так громко заявить о себя, то это явно неспроста. Вот и бой их получился каким-то скомканным, что ли?
Антон быстрыми порывами ветра налетал на Джама, стараясь достать парня кулаками до лица. Джам уклонялся или принимал удары на плечо, и сам шел встречным движением в атаку. В итоге, Джам щеголял разбитой губой, а Антон несколько раз попадал по контроль Джама, оказываясь на матах. Но стоит отдать должное парню, даже когда его локоть трещал под усилием Джама, парень скрипел зубами, плакал, но не прекращал бой. Джам его отпускал, и Антон, встряхнув руку, снова шел в безнадежную атаку.
Именно в том бою Джам понял две важные вещи. Первая – он совершенно не умеет держать удар. Второе – не всегда победа на ринге равнозначна победе в реальной жизни и наоборот.
Пропусти два хлёстких удара в скулу и ухо, Джам отдал свои руки противнику, позволив тому схватиться за запястья и, развернувшись по сорок пять градусов, пропустил мимо себя выстрел коленом, после чего шагнул вперед и провел свой любимый тенчи наге или бросок «Небо-земля». Упав вместе с Антоном на татами, Джам выбросил левую ногу вперед, зафиксировав локоть соперника у себя на животе, после чего прогнулся в пояснице, заставляя Антона взвыть от боли в выгнувшемся локте. Парень выл, по его лицу катились слезы, но тройного стука по матам все не было и не было.
Джам физически ощущал, как еще чуть-чуть, и он сломает ему локоть.
«Ну же! Сдавайся!» - мысленно заорал парень, не в силах больше выносить происходящее.
«Ну и Бог с тобой!» - мысль пришла спонтанно, вмиг стерев чувство неправильности и гадкости происходящего.
Джам бережно ослабил захват, аккуратно выпуская руку соперника. После чего трижды ударил по полу.
Поклонившись удивленному Антону и не менее удивленному судье, Джам вышел из клетки под озадаченные взгляды своих товарищей и, надев шлепки, встал по правую руку от сенсея. Внешне Джам был готов почувствовать на себе неодобрительный взгляд наставника, но внутри он чувствовал, что поступил правильно.