Битва за Родину
Шрифт:
— Хорошо, пройдемте в нашу комнату. Игорь Семенович уже вас ждет, — приглашаю КГБшника.
Анофриев послушно шагает за мной. Дверь совещательной комнаты гостеприимно распахивается от легкого прикосновения. Зорин, увидев посетителя, поднимается.
— Игорь Семенович? — уточняет гость.
— Это я, — подтверждает сэнсей, — А вы, Павел Александрович?
— Так точно, — посетитель растягивает губы в улыбке, протягивая руку. Зорин приветливо оскаливается, отвечая на рукопожатие. Они похожи на двух напрягшихся волков, замерших и изучающих
— Скиньте плащ Павел Александрович, вешалка сзади, — любезно подсказывает наставник, — И присаживайтесь.
— Благодарю, — плащ сползает с гостя, открывая серый безликий костюм. Затем верхняя одежда вешается на крючок. Анофриев аккуратно усаживается напротив сэнсея.
Зорин показывает мне глазами на стул справа от него. Я осторожно сажусь рядом.
— Что привело вас в нашу скромную обитель? — интересуется наставник.
— Желание познакомиться, посмотреть, как вы тут живете, что делаете, — благожелательно улыбается Анофриев. Но ледяные глаза, внимательно изучающие Игоря Анатольевича, его выдают.
— Пожалуйста, — в таком же тоне отвечает сэнсей, — у нас нет никаких секретов от властей и органов.
— Игорь Семенович я уже немного знаком с вашими методами агитации и привлечения молодежи в клуб и надо сказать, все очень грамотно сделано. Кто это у вас такой выдумщик? — капитан доброжелательно смотрит на наставника. Но в глазах на долю секунды мелькает настороженность. Заметил только потому, что внимательно следил за чекистом.
— Никто. Павел Александрович, мы просто ко всему подходим основательно. Советуемся в своем узком коллективе, продумываем содержание плакатов и листовок. И потом утверждаем их. Коллегиально, — Зорин отвечает гебешнику безмятежным взглядам.
— Ладно. Допустим, — чекист кладет ладонь на столешницу, — А как молодежь? Она ведь разная бывает. Может кто-то антисоветские высказывания позволяет? Подвержен тлетворному влиянию Запада, самиздатовские книжонки почитывает, клевещущие на нашу страну, или радио «Голос Америки» или «Свободу» слушает?
— Что вы? — наивно и чересчур наигранно ужасается Игорь Семенович, — У нас все ребята сознательные, комсомольцы. Быть такого не может.
А может им кто-то об этом рассказывает? — КГБшник никак не может угомониться, — О таких вещах нужно сигнализировать.
— Конечно, — кивает наставник, — Нужно. Но я ничего подобного не слышал. Надеюсь и дальше не услышу.
— Ну что вы из меня монстра делаете? — широко улыбается капитан, — Если даже подобные факты обнаружатся, ничего таким несознательным гражданам не будет. Проведем профилактическую беседу и отпустим. Но оставлять это без внимания нельзя.
— Не оставляйте, — пожимает плечами наставник, — Я-то тут причем? У нас ничего такого нет.
— Понятно, — мрачнеет Анофриев, — значит, сотрудничать не будем.
— Да мы бы рады, — разводит руками Зорин, — но ничем помочь в этом деле не можем.
— Зря вы так, — вздохнул Павел Александрович, — Сами должны понимать — контора у нас с большими
— Сожалею, — вздохнул сэнсей, — но то, что вы просите, не в моих силах.
— Вы всё-таки подумайте товарищ Зорин, — поднялся чекист, — Алексей покажешь мне клуб?
— С удовольствием, — предано смотрю на чекиста, — Пойдемте.
Заходим в зал, где Серега и Вовка показывают ученикам, ударные комбинации со смещением в разные стороны. Прямой удар ногой, двойка, резкий подскок с разворотом и боковой левой. Руки, ноги, тела двигаются с невероятной для обычного человека скоростью. Каждое движение четко и выверено, поскольку отработано до автоматизма десятками тысяч повторений.
— Интересно, — говорит гость, рассматривая рукопашников. Затем поворачивается ко мне, — пошли дальше.
Я показываю ему помещение для силовых тренировок. Десяток парней и пара девушек, хрипит, кричит и вскрикивает, тягая гири и штанги, отжимаясь на брусьях, качая пресс на полу и вися на шведской стенке.
Последняя — комната Вероники. Наши девчонки обсуждают макет очередного плаката. Когда мы с чекистом заходим в помещение, они замолкают. Вероника, Настя и ещё пара девушек с любопытством рассматривают гостя.
— Работайте девчата, — добродушно машет рукой чекист, — не обращайте на меня внимание.
Капитан возвращается в нашу совещательную комнату. Зорин поднимает голову, отрываясь от книги. Успеваю увидеть на черно-синей обложке крепкого мужчину в боксерских перчатках.
— «Ринг за колючей проволокой»? — удивленно поднимает брови чекист, — Правильные книги вы читаете товарищ Зорин. А вот поступки у вас не правильные.
— Я так не думаю, — равнодушно отвечает сэнсей.
Чекист снимает плащ с крючка, и резко поворачивается к Зорину.
— А зря. Скажите Игорь Семенович, вы знаете, что владение рукопашным боем, борьбой, боксом приравнивается к использованию холодного оружия?
Наставник нахмурился, но промолчал.
— И обучая сотни, — Павел Александрович повышает голос, — молодых парней, вы даете им в руки это оружие. Если начнется конфликт, они запросто могут искалечить или убить противника. Знаете, кто будет за это отвечать, кроме непосредственного виновника? Вы, и только вы. Подумайте об этом.
— Хорошо, я подумаю, — холодно отвечает наставник.
— Вот и отлично, — начальник пятого отдела облачился в плащ, — Шелестов проводи меня.
— Хорошо, — покладисто соглашаюсь я.
Чекист быстро идет к выходу, я — за ним. Перед дверью он хватает меня за предплечье.
— Выйдем на минутку.
Капитан отталкивает возмущенно скрипнувшую дверь, и мы оказываемся на улице.
Отходим метров на десять от клуба.
— Леша, позвони в течение двух-трех дней по этому телефону, обязательно. Встретимся, поговорим. На телефоне мой человек, скажешь ему, что и как, он мне передаст. Если что, я сам тебя найду или перезвоню. Договорились? — голос капитана еле слышен.