Битва
Шрифт:
Опять вошла в рубку Маша, но не села в кресло, а встала совсем рядом со мной. Так близко, что я ощутил исходящее от неё тепло.
— Что там было?
— Гигантский сом за нами увязался почему-то, — ответила она.
— Это ерунда, всё равно не нападёт, — махнул я рукой. — Если к нему специально не нырнуть. Просто чем-то заинтересовали.
Я словно невзначай обнял её за талию, чуть притянул к себе, ощутив, какое тёплое и упругое у неё бедро. Она не отстранилась, а просто обняла меня за плечи обеими руками, замерев. Затем шепнула:
— Не отвлекайся от штурвала, никуда я не денусь. А с тобой постою.
ГЛАВА 8,
в
Нас с Машей с утра никто не будил. Именно так: «нас с Машей». Потому что когда я проснулся в каюте, её коротко стриженная светловолосая голова покоилась у меня на плече. Которое, кстати, онемело до полного бесчувствия за ночь. Я поцеловал её куда-то в макушку, потому что никуда больше дотянуться не мог, и попытался выбраться из-под неё тихо-тихо, чтобы не разбудить. Но не смог — она проснулась сразу, обняла меня и повалила обратно, сонно пробормотав: «Куда пошёл?» Её тёплые со сна губы впились в мои, руки обхватили за шею. Вот так… неожиданно всё.
Затем мы всё же из каюты выбрались. Пока Маша ещё плескалась в тесном судовом душе, я успел выбраться на палубу, огляделся. Наткнулся на слегка ехидный взгляд Лари, сидевшей на борту свесив ноги, и равнодушные взгляды Орри с Балином, возившихся с чем-то в рубке.
А день был великолепный. Тихий, солнечный, тёплый — настоящий конец весны. По такой погоде бы искупаться в первый раз где-нибудь на песчаной отмели, поплескаться в реке. Ещё день, другой — и о себе во всей своей красе заявит лето. Просто благодать. Так и плыл бы и плыл вниз по Великой, до самой Астрахани и тамошних джунглей.
— Сколько до Гуляйполя ещё? — спросил я у Орри, заглянув в рубку и поморщившись от запаха керосина, в котором они вымачивали какую-то железяку.
— К вечеру будем. Часам к восьми, наверное.
На маленьком столике у него была карта с воткнутыми в неё булавками, на которой лежал большой хронометр в резиновом кольце-амортизаторе. Видать, недавно сверялся наш шкипер с маршрутом.
— Саша, завтракать будешь? — окликнула меня Лари.
— Не говори, что ты уже и завтрак приготовила! — поразился я.
— А ты думал! И вообще, тебе надо силы восстанавливать. И набираться, — двусмысленно улыбнулась она.
— Намёк? — с притворной суровостью спросил я.
— Нет, не намёк, а прямым текстом говорю — наконец-то сообразил, что делать надо, — упёрла руки в боки Лари. — Девочка извелась уже.
Не, ну нормально? Все вокруг всё замечают, один я дурак дураком.
— Спасибо за внимание проявленное. А завтракать буду. Чем завтракаем, кстати?
— Ничего особого, чай и белые гренки с сыром и ветчиной. Тут многого не сочинишь: запасы в камбузе явно не пополнялись, — вздохнула Лари.
— Знаешь, никогда не думал, что мне тифлинг готовить будет.
— И чего странного? — поразилась она. — Мы что, от дыма жертвенников питаемся, что ли? Или призываем служащих духов нам кофе варить по утрам?
Так-то оно так, но всё же… Не мог я до сих пор представить Лари Великолепную, тварь ночи и создание тьмы, жарящей гренки на сковородке в камбузе. Не укладывалось в башке — и всё тут, хоть тресни.
Орри с Балином от завтрака отказались, сославшись на грязные руки, а я отказываться не стал. По трапу на палубу
— Что делать будем в Гуляйполе? — спросила Лари, намазывая гренок клубничным вареньем.
— Два адреса у нас есть, — ответил я. — Тот, что этот дурак выложил, которого мы в контрразведку сдали…
— Это где вербовали? — перебила Маша.
— Ну да, он самый. Где он виделся с помощником ас-Ормана, как его…
— Велер Алан, — подсказала Лари.
— Верно, он самый, — кивнул я. — Память у тебя, надо сказать…
— Демоническая, — съехидничала Лари.
— Ага, она самая, — согласился я. — Велер Алан. Надо присмотреться к месту, а если сам Велер там, то и к нему. Трактир это, так что проблем посетить не имеется. Затем аккуратно разведать «Хромого разбойника», где, со слов горелого вампира [47] , дверь в подвале, а за ней портал. И если всё нормально, то в этот портал зайти.
— Куда портал-то? — спросила Маша.
— Куда-то за Лесной хребет. Оттуда вроде бы можно добраться до небольшого замка, где встречались с Пантелеем.
47
«Горелый вампир»— так герои именуют вампира Алана вер-Делина, которого отловили в первой книге. Дабы избежать мучительных пыток и обвинений в предательстве со стороны своего хозяина-колдуна, вампир обратился к наложенному на него огненному заклятию и погиб, самовозгоревшись.
— Кто пойдёт?
— Поначалу мы втроём, — ответил я. — Гномы на барже останутся, как я думаю. Это дело не совсем их, зачем бородами рисковать, да и баржу полезно под присмотром держать. А мы культурно заселимся в гостиницу, покрутимся в городе, посмотрим, что к чему. Вроде как купцы и товар ищем.
— Куда товар? — спросил подошедший Орри.
— В… — Я задумался. — В Тверь не надо — кто пойдёт в Тверь в разгар войны… В Астрахань. Далеко, дела нет никому. Что в Астрахань возить принято?
— Кожу, если из Гуляйполя, — уверенно сказал гном. — К ним конская кожа по притоку идёт от харазцев [48] . И мука там всегда в цене — где им там в джунглях своих пахать да сеять? Один рис и растёт. А в Гуляйполе хлебный базар неплохой.
— Хлеб вроде бы из Царицына нашего лучше всего брать? — спросила Маша.
— Если в довесок к кожам, то выгодней вместе, — возразил гном.
— Как знаешь. Тогда надо решить, кто на барже на стоянке останется.
48
Харазцы— кочевой народ, соседи астраханцев.