Битые козыри
Шрифт:
Это был многоцелевой шедевр химической науки. В зависимости от числа молекул, приходившихся на кубометр воздуха, ППЛ-14 мог погружать в вечный сон целые города или заставить хохотать родственников, стоящих у гроба усопшего.
В парилке его эффект был иным. Он выключал какие-то центры мозга и превращал допрашиваемого в автомат, отвечавший на любые вопросы только правду и ничего, кроме правды. Показания, записанные при таком допросе, считались неопровержимыми доказательствами.
— А ты представляешь, кого может назвать Берч, если он сам сядет в парилку? —
— Знаю… На это и надеюсь — что он назовет и главную гадину — Гудимена.
— Ты с ума сошел, Рони! — с искренним испугом прошептал Бирн. — Гудимен стоит около миллиарда. За ним…
— Чего же ты замолчал? Кто за ним?
— Не знаю, Рони. И не дай бог тебе узнать…
— Ладно, Джеймс. На этом кончим. За каждым из нас стоит одна и та же костлявая старуха, — философски заключил Скинертон.
Бирн встал и протянул руку начальнику базы:
— Как бы там ни было, спасибо тебе, что не втянул меня. При случае в долгу не останусь.
Он ушел. Скинертон связался с Землей и доложил, что задержал два корабля с наркотиками. На связь вышел сам шеф. Он поздравил Скинертона с успехом и назвал номер полицейского космодрома, куда следует доставить груз и преступников.
***
Не только терзавшая его мысль о сыне придала такую бескомпромиссную решительность действиям Скинертона. С каждым днем и в парламенте, и по всем каналам телевещания кампания против торговцев наркотиками становилась все более шумной. Подхлестывала ее широко распространившаяся эпидемия новых душевных заболеваний, которые были столь необычными, что психиатры не могли разобраться в их природе. Но одной из причин они единодушно признали новые синтетические наркотики. Был создан национальный комитет борьбы. В Центральном управлении организовали еще один специальный отдел для искоренения торговли наркотическими средствами.
Скинертон знал цену шумным кампаниям и экстраординарным мерам. Но на этот раз ему захотелось поверить, что за дело взялись всерьез и гангстеров, отравляющих молодежь, если не искоренят, как об этом орут телетрепачи, то уж во всяком случае прижмут основательно.
Одним из проявлений новой эпидемии стала мода на самоубийства в космосе. Очумевшие юнцы вдвоем, а то и целыми компаниями брали напрокат или угоняли чей-нибудь космолет и на высоте в сотню-другую километров над Землей ломали систему герметизации. Корабли, потерпевшие искусственно вызванную аварию, начинали подавать автоматические сигналы бедствия. Патрульным катерам космополо приходилось гоняться за ними и буксировать к причалам. В одном из таких летающих гробов и обнаружил Скинертон своего любимца — Мартина.
Подачки от гангстеров Скинертон получал, как и все. Это было в порядке вещей. Многого от него не требовали — только иногда прикрыть глаза и прозевать неурочный рейс. Джеймс Бирн еще года два назад ушел в отставку и продался Тэди Берчу душой и телом — стал его телохранителем и уполномоченным по связи с полицией. Скинертон на такое не пошел бы ни за какие деньги. Гангстеров он презирал и взятки брал только потому, что
***
Отправив на Землю под надежной охраной Серого Кота и Чистильщика вместе с грузом, Скинертон разыскал Фреда Биллинга. Дружба с пройдошливым журналистом завязалась у них еще в те времена, когда Фред пробавлялся уголовной хроникой, всячески раздувал успехи космополо, чем содействовал служебному продвижению Скинертона, и раньше других из первых рук получал ценную информацию.
Скинертон вызвал Биллинга вовсе не потому, что хотел услужить старому знакомцу. И не для саморекламы. Он надеялся, что крикливый репортаж Биллинга о поимке контрабандистов закрепит успех проделанной работы и еще туже затянет петлю на шее Тэди Берча.
Биллинг примчался, не теряя времени. Скинертон усадил его перед экраном и не без самодовольства продемонстрировал запись всей операции. Только планы с изображением Бирна он предусмотрительно убрал. Как всегда в таких случаях, глаза Биллинга засветились, как у охотничьей собаки. А когда он услышал, какого веса оказался обнаруженный груз наркотиков, то даже подпрыгнул от восторга:
— Молодчина, Рони! На весь мир прославлю! А кто был третьим?
— Случайный человек… Пристыковался за горючим.
Биллинг понимающе подмигнул, но настаивать не стал.
— Ладно, случайный, так случайный, тебе видней. Но за этой парой должны потянуться другие. Как ты думаешь, до боссов дело дойдет?
— Дойдет, Фред. Потому я тебя и вызвал, чтобы ты подготовил своих слушателей к настоящей сенсации. И Кот и Чистильщик — люди Берча.
— Не шутишь?
— Это не новость. Только доказать не удавалось, ускользал. Теперь все, Тэди в капкане. А за ним должны потянуть акул покрупнее…
Прервал их беседу мрачный Майк Рибер. Включив свое изображение, он монотонно доложил:
— Срочное, шеф. Центр сообщает: «При доставке Серого Кота и Чистильщика с космодрома в тюрьму машина потерпела аварию. Все пассажиры погибли». — Подождав, не будет ли каких распоряжений, Рибер отключился.
Скинертон сидел оглушенный. Биллинг задавал ему какие-то вопросы, но он ничего не слышал. В голове его вертелись одни и те же вопросы: «Кто предупредил Берча? Бирн? Он улетел, не имея понятия, когда и куда я отправлю эту пару. В Центральном управлении знал только шеф… Может быть, кто-то еще из его заместителей… Кто?»
— Дело лопнуло, Рони, — расслышал он наконец слова Биллинга и усмехнулся.
— Извини, Фред, я поторопился тебя вызвать… Несчастный случай…
— Везет Берчу на несчастные случаи.
— Везет, — повторил Скинертон, не глядя на журналиста.
— Но передачу я все равно сварганю, — бодро заверил его Биллинг. — Что сделано, того от тебя не отнимешь. Восемь тонн пыли — это произведет впечатление. Избиратели убедятся, что правительство не дремлет.
— Не дремлет, — автоматически согласился Скинертон. Он все еще задавал себе тот же вопрос: «Кто?»