Битые пиксели Кассиопеи
Шрифт:
Все планы рушились, все схемы отказывали. И даже времени у разведчика почти не осталось. Его замаскированный под круизную яхту транспорт уходил на десять дней раньше срока - подвернулся очень выгодный экскурсионный тур с двумя детскими утренниками и салютом. Шпиону уже пообещали место возле окошка, если он успеет вернуться в срок, или памятную табличку на ступеньке трапа - если не успеет.
В его стране уважали разведку, что тут говорить.
Очередной день начинался в огромном городе из стеклопластика и пластобетона. Свет
Этой ночью шпион случайно разогнал сборище лазерных щекотальщиков, специально подрался с рекламой светящихся чайников, стукнул током лежачего полицейского и получил дубинкой по корпусу от летающего.
Напоследок он попробовал залезть в какую-то секретную лабораторию, но застрял в окне и едва смог уйти от охранника. Киберагент написал жалобу в министерство архитектуры и ещё ждал ответ, охранник написал рапорт начальству и уже дождался санитаров. "Залезть в секретную лабораторию" было последним в списке запланированных дел.
Теперь предстояло самое трудное - составить планы на день следующий. Шпион огляделся ещё раз, поправил консервную банку на боку, и запустил Планировщик.
А он был программой весьма и весьма требовательной.
– Равняйсь-смирно, - скомандовал Планировщик, - Освободить тридцать процентов системы! Опознать объект на высоте двадцать километров! Убрать ржавчину в неположенном месте! Безопасность в норме. Маскировка в норме. Контроль над обстановкой в норме, - наконец-то смилостивилось приложение и медленно начало разворачиваться в памяти.
Бам! Ударило по шпиону что-то круглое, показывающее восемнадцать градусов в тени и шесть тысяч на солнце.
– Зафиксирован удар атомным градусником, - бесстрастно сообщила система.
Бум!
– И атомной астролябией.
Бах!
– И атомными весами без батареек.
Тук! Тук!
– И батарейками к атомным весам.
– Тревога! Код 300!
– не выдержал блок безопасности, которого никогда раньше не били измерительной аппаратурой.
Шпион закрутил камерами. В окне восьмого этажа, за мерцающим противомоскитным полем, сидела шестиухая макака с ленточкой батальонного чемпиона в подкидные шахматы, и презирала город за чистоту и маленькую силу тяжести.
– Где моя полировалка для пяток?- раздался из-за обезьяны командный голос, чуть заглушённый шипением молекулярного душа.
– У.
– тоскливо ответила макака и шевельнула нижней лапой.
Бум! Бум! Шкряб!
– ударились об шпиона полировалка пяток с надписью "За освобождение Синего Астероида от врагов", золотые тапочки "За освобождение буфета без скандала" и фуражка "За освобождение прежней должности - от подчинённых". На фуражке красовалась скромная и неброская эмблема адмирала контрразведки. "До парада осталось 27 минут," - вдруг вспыхнула и погасла на тапочках ничего хорошего не обещающая надпись.
– Код 303!
–
– Восстановите контроль над обстановкой и повторите запуск, - раздражённо распорядился Планировщик и выключился. Приказ надо было выполнять.
Но как?
– Успокоить макаку? Нет данных, - сказала штатная справочная система и забилась в самый дальний угол памяти.
– Противомоскитное поле преодолению не подлежит!
– отрапортовал боевой блок, чем тоже не особо помог.
Даже вечно надоедающая всплывающая подсказка шмыгнула за какой-то ярлык и затихла.
Шпион задал глубокий поиск.
– Уничтожайте чужие метки! Сражайтесь за место возле урановых поилок! Или вам обвяжут бантиками рога, перекрасят копыта и отправят катать детей-младшекласников!
– отозвалась "Внутренняя инструкция для быкотрактора моделей Т600-980", которую разведчик откопал в хранилище информационного мусора. И это уже было кое-что.
– Ы!
– поражённо сказала макака и улетела вглубь комнаты верхом на фуражке, которую умное противомоскитное поле без проблем пропустило обратно.
– Контроль над обстановкой восстановлен, - доложился Планировщику разведчик, зашвырнув в окно последний тапочек.
Бум. Бум. Трах. Ударились об его корпус стул с подогревом, летающий тремпель и картина "Зимняя буря на Арктуре". На подоконнике снова сидела макака и глядела на шпиона так, будто пятнадцать раз перечитала инструкцию для быкотракторов и терпеть не могла бантики на рогах.
– Ваше поведение недостойно!
– сказал разведчик, забрасывая всё обратно в окно.
– У!
– не согласилась обезьяна и метнула нераспакованный чемодан и чайник.
– Немедленно прекратите!
– потребовал шпион, возвращая чемодан.
– А!
– возразила макака, и рядом с агентом с грохотом врезался в бетонопластик тяжеленный сейф.
– Ы!
– заявила обезьяна, кидая следом шкаф.
– О!
– добавила она, пропихивая в окно стол.
– Куда тащишь? Фу! Плохая макака! Помогите!
– кричал мокрый человек, в последний момент выскочив из душевой. Кабина ударилась об сейф и рассыпалась по двору красивым салютом.
– Перевыполнение недовыполнения, - заявил Планировщик и выключился наглухо.
Это был полный и окончательный разгром. Шпион не мог запустить Планировщика в неубранном дворе, не мог убрать во дворе из-за макаки, ну а макака сама могла убрать двадцать таких шпионов и не запыхаться. О новых заданиях можно было забыть, зато о мокром убежавшем адмирале забывать точно не стоило.
Обезьяна зорко сидела на подоконнике, готовая помешать любым планам разведчика. В довершение всех бед вдруг распахнулся сейф, прищемив три шпионские лапы и уронив на него какой-то диск. "Совершенно секретно! За просмотр без допуска пять лет каторги! За просмотр с допуском - два года!" - мерцали надписи на корпусе диска.