Бизерта. Последняя стоянка

Ширинская Анастасия Александровна

Быстро отстраивалось большое помещение. В октябре 1920 года все было готово, чтобы перевести в него кадетов, ютившихся временно во флигелях у берега моря.

Владимир Владимирович Берг, кадеты которого уже переносили вещи в новое помещение, описывал этот день в малейших подробностях: «Октябрьское солнце сквозь громадные окна заливало белый длинный зал, сто тридцать железных кроватей, стоявших двумя стройными рядами, разъединенными новенькими белыми табуретами и ночными шкафами, бледно-янтарным светом. Большое белое здание ждало в этот день своих новых квартирантов. С завтрашнего дня начнется

новый, учебный год!»

ЗАВТРА! Как в страшнейшем кошмаре, ЗАВТРА не будет!

Время остановилось для сотен тысяч людей в Крыму. Для тех, кто так много поработал для Морского корпуса, время шло назад! С отчаянием слушал Владимир Владимирович Берг распоряжения директора: «Остановите сейчас же переселение кадет! Прикажите им укладываться срочно, спешно, без минуты промедления! Сейчас придет баржа. Всю ночь будем грузиться. А рано утром уйдем на линейном корабле „Генерал Алексеев“. Объявлена эвакуация!»

Переселение, так весело начатое утром, продолжалось, но в обратную сторону. Весь вечер и всю ночь грузили Севастопольский Морской корпус в железное чрево громадной портовой баржи: учебники, книги для чтения, астрономические, физические, химические приборы, кухонную и столовую посуду, тюки с обмундированием, бочки сала, клетки с курами, петухами и утками, банки с консервами, разные сундуки и корзины… Бессонная ночь!

Настало утро 30 октября (12 ноября по новому стилю) 1920 года. Как только солнце показалось, погрузка учеников и персонала началась. Лишь капитан II ранга Берг привел своих маленьких кадетов в военном порядке, под звуки горнов, и вид этой бодро идущей части поднял на минуту настроение.

«К ноге! На плечо! Направо! Правое плечо вперед! Шагом марш! Смирно! Равнение направо, господа офицеры!» «Господа офицеры» — в первый и последний раз в жизни! Покидая родину навсегда, они стали на одно мгновение офицерами для любимого начальника.

Многие из них этого никогда не забудут и никогда не почувствуют себя апатридами. Баржа, на буксире у портового катера, с трудом оторвалась от причала. Все невольно повернулись к корпусу. Высокий белый дворец, широко развернув свои крылья по серой горе холодным белым золотом, бесстрастно смотрел с высоты и все уменьшался в размерах.

На причале горько плакала одинокая старушка — бабушка кадета — плакала Старая Русь.

Глава XII

Крымская эвакуация

Исход русского флота

Несмотря на то что возможность эвакуации обсуждалась, ее действительность поразила всех своей внезапностью. Когда 28 октября (10 ноября по новому стилю) 1920 года в 4 часа утра вышел приказ по флоту об эвакуации Крыма, большинство людей не хотели этому верить.

Конечно, для главного командования эвакуация не была сюрпризом. Еще 4 апреля 1920 года были приняты меры для переправки, в случае необходимости, Белой армии в Константинополь. При этом определялись пункты погрузки и численное распределение войск по портам.

Нужно оценить по заслугам труды командующих Черноморским флотом вице-адмиралов Саблина и Ненюкова; начальника штаба контр-адмирала Николя; начальника Морского управления вице-адмирала Герасимова;

флагмана, инженера-механика Берга; инженера-механика генерал-лейтенанта Ермакова; контр-адмирала Евдокимова и подчиненных им лиц. Благодаря их предварительной работе эвакуация Крыма прошла в образцовом порядке.

12 октября 1920 года командующим Черноморским флотом и начальником Морского управления стал контр-адмирал Кедров, заменивший больного и через несколько дней скончавшегося вице-адмирала Саблина, а начальником штаба одновременно назначен контр-адмирал Машуков.

27 октября 1920 года в порты погрузки уехали старшие морские начальники с соответствующими инструкциями на случай эвакуации. В Евпаторию — контр-адмирал Клыков, в Ялту — контрадмирал Левитский, в Феодосию — капитан 1 ранга Федяевский и в Керчь — контр-адмирал М. А. Беренс.

30 октября Кедров телеграфом оповестил командиров полков, что пароходы для войск поставлены по портам согласно директивам главкома. Эвакуация могла быть обеспечена, только если на Севастополь выступят Первый и Второй корпуса, на Ялту — Конный корпус, на Феодосию — кубанцы и на Керчь — донцы. Кедров настаивал на точном исполнении плана дислокации. Таким образом, в два-три дня флот смог спасти почти 150 000 человек.

Даже для большинства моряков падение Перекопа стало неожиданностью: фронт был короткий и считался хорошо укрепленным. Действительность же оказалась иной. Еще 13 июля 1920 года начальник Перекоп-Сивашского района генерал-лейтенант Макеев докладывал в обширном рапорте о всех недостатках обороны Перекопского перешейка.

«Как могли мы до такой степени не знать правды?» — вопрос, который так часто задавали себе свидетели великих потрясений, когда все уже кончилось!

И как забыть сильную личность Врангеля, который не мог не знать положения? В начале сентября 1920 года он еще надеялся спасти Крым. Было ли это возможно? Врангель знал цену защитникам Перекопа. Но в каких условиях они боролись!

К моменту катастрофы на Перекопе не было укреплений, способных противостоять огню неприятельских батарей: работы по постройке были приостановлены за недостатком материалов. Большую часть артиллерии намечалось ввести в действие в последний момент, так как свободных тяжелых орудий в запасе в Крыму не было. Строительство железной дороги от Юшуня, бесконечно необходимой для подвоза к Перекопу снарядов и снабжения, к осени не закончили. В то время, когда на Севастопольском рейде наконец появился транспорт «Рион», доставивший из-за границы обмундирование, оплаченное золотом еще покойным адмиралом Колчаком, армия уже замерзала.

Но в сентябре 1920 года Врангель мог еще надеяться на помощь союзников. Генеральный штаб возлагал большие надежды на приезд иностранных делегаций: представителей Америки (адмирал Маккелли и полковник Кокс); Франции (майор Этьеван); Сербии (поручик Стефанович); Польши (поручик Михальский); Японии (майор Такахаси); Англии (полковник Уолд и капитан Вудворд).

На фронте ждали и верили, что Европа и Америка узнают наконец правду о той тяжелой обстановке, в которой, напрягая последние силы, защищает дело мировой цивилизации горсточка в два с небольшим десятка тысяч почти обреченных безумцев.