Бизнес - класс
Шрифт:
– Выходит, поторопились. Вишь, как все быстро меняется. Посему первым делом дуй на Кипр и переоформи заново - на Бурлюка. Что смотришь? Личная просьба Гилялова. "Руссойл" теперь тоже - стратегический партнер ГНК. Это тебе к слову о коловращениях бизнеса.
– А - как же иски?
– едва нашелся Коломнин.
– Что иски? Отзываем, конечно. Теперь у нас совсем иные игры начинаются.
Дверь приоткрылась. На пороге с виноватым видом возник управляющий делами.
– Лев Борисович! Ей-Богу, не успеем!
– Да! Едем!
– подхватив портфель, Дашевский выскочил. О Коломнине
Вошедшая прибраться секретарша так и застала его сидящим в кресле.
– Трудный разговор?
– сообразила она.
– Сергей Викторович, билеты на Кипр вам на какое число заказывать?
– Чего уж теперь тянуть? Давай на завтра.
– Да, хотела сказать. Там ваш бывший начальник отдела Панкратьев...
– Что Панкратьев?
– Не знаю точно. Но, говорят, при смерти.
– Колька?!
– Коломнин вскочил.
– Вот-вот. Навестили бы.
Квартиру Панкратьева на Профсоюзной Коломнин отыскал с трудом. На месте снесенных "хрущеб" поднялись тонированные великаны, в кольце которых девятиэтажка, прежде казавшаяся громадной, затерялась, будто пони в стаде жирафов.
По правде-то не больно он спешил. Даже не позвонил предварительно. Готовя себя к тягостному визиту. Да и слишком подействовала встреча с Дашевским, как бы между прочим развернувшая на сто восемьдесят градусов все, чем жил эти месяцы Коломнин. Цель, коей оправдывал он все совершенные компромиссы и подкупы, даже гибель несчастного Жени Рейнера, оказалась походя изменена. Все пережитое и совершенное лишалось смысла. Если не считать смыслом деньги, которые прежде причитались за спасение компании. Теперь они же - за ее уничтожение.
Освободиться от этих мыслей Коломнин не мог. Да и не мыслей даже. Так, сумбур. Почему-то припомнился случай из далекого детства - на Крымском пляже. Из-за пятибального шторма пляж был закрыт для купания. Но он, тринадцатилетний мальчишка, имевший к тому времени третий разряд по плаванию, под завистливыми взглядами сверстников раз за разом разбегался и нырял в накатывающуюся волну, которая спустя мгновение выхлестывала его далеко на берег, прямо к ногам визжащих от восторга девочек.
И вдруг в какой-то момент - то ли неудачно прыгнул, то ли иной извив волны не уловил, - но только тело его перевернуло несколько раз, так что и сверху, и снизу оказалась вода. Но где верх и где низ угадать не было возможности. Теряющего силы, едва удерживающегося, чтобы не вздохнуть, волна крутила его, словно белье в стиральном барабане. Казалось, его затягивает в глубь моря. Паника овладела Сергеем. В последнем отчаянном усилии, с рвущимися легкими рванулся он наугад и - выехал животом на пляжный песок. То есть он, считавший себя бывалым пловцом, ухитрился едва не захлебнуться в нескольких сантиметрах от берега.
История тогда пошла на пользу, - Сергей понял цену самоуверенности.
Теперь происходило что-то подобное. Уверенно разгребавшего волны, управлявшего, казалось, стихией, его вновь внезапно закрутило.
– Сережа, ты?
– расслышал Коломнин.
У подъезда остановилась груженная пакетами усталая женщина, -
– Откуда ты здесь? К нам?
– Да. Вот собрался.
– Коля будет очень рад. Только...Ты знаешь?
– В банке сказали, - он отобрал пакеты и, поддерживая под локоть, повлек ее вверх по лестнице.
– Вот ведь как. Жили, жили. Планировали чего-то. На дачу выкраивали. А, оказывается, на небесах все без нас скроили. Неделю назад вскрыли. А там сплошные метастазы. Зашили заново. Только, пожалуйста, не проговорись. Я и так стараюсь лишних не пускать. Он-то ведь думает, что все в порядке. А на самом деле...
– Я понял, - Коломнин прижал ее, сбивая нарождающийся всплеск.
– Да нет, ничего. Так трудно. Если б кто знал...Ну, пошли, - она открыла дверь, выдохнула решительно и закричала - неестественно энергичным голосом. Коленька! Ваша жена пришла, молочка принесла. Догадайся, кого я тебе привела!
И, показав Коломнину пальцем на одну из комнат, осела на табуретку.
– Здорово, симулянт! Незваных гостей принимаешь?
– бодро произнес входя Коломнин. Бодрость далась не без труда. Как ни готовился, но увидеть таким Панкратьева не ожидал: на кровати лежал изможденный человек. Тонкая, поросшая щетиной кожа так натянулась на скулах, что, казалось, сделай легкий надрез, и она разлетится с хрустом, обнажив оголенный череп.
– Сергей!
– слабо обрадовался больной, приподнимаясь над подушкой и охлопывая призывно место возле себя.
– Молодец, что зашел. Просто молоток. Извини, что не встаю. После операции. Надолго в Москву?
– Сам не знаю. Дашевский предлагает возвращаться на новый проект. Придется команду собирать. Ты, имей в виду, у меня под номером один числишься. Так что особенно не разлеживайся.
– На меня как раз не рассчитывай: отработанный материал.
– Это ты-то?!
– с укоризной покачал головой Коломнин.
– Не шуми: в голове отдает. Прикрой-ка дверь, - тихо попросил Панкратьев. Через щелку убедился, что жены поблизости нет.
– И вот что, Серега: кончай пылить. Артист из тебя никакой. Знаю я все, понял? Просто жене подыгрываю, чтоб причитания не начались. Да садись же. И перестань кроить скорбную физиономию. Без того тошно. Расскажи лучше, что у тебя.
– Получше, чем у тебя. Но по душе - тоже хреново, - смешавшийся Коломнин устроился на стуле.
– Правда, Дашевский сегодня цельный панегирик выдал: какой я, оказывается, банку необходимый человек.
– Необходимый!
– желчно повторил Панкратьев, будто только и дожидался словца, за которое можно зацепиться.
– Все мы необходимы, пока из нас прибыль выжать можно. А по большому счету, кому на хрен нужны? Вот подыхаю. А из банковского руководства никто не зашел. Именно потому, что знают, - подыхаю. Стало быть, как объект прибыли кончился. И нечего на него время тратить.
– Ты уж как-то совсем мрачно, - неуверенно возразил Коломнин.
– Отнюдь. Да если б и зашли. С чем? О чем говорить? И им, и мне - одна неловкость. Часто вспоминаю твои накачки: требования о соблюдении корпоративной честности.