Бизнес - класс
Шрифт:
– Значит, Фархадов лично подтвердил вам готовность продать компанию?
– Да, конечно. Я уже сказала. Подтвердил по телефону. Потом прислал протокол с подписями и после опять звонил. Хотел убедиться, что протокол мне передали и что все в порядке.
– То есть еще и позже звонил?
– Коломнин оторопело поднялся.
– Похоже, я ни хрена не понимаю в хронологии. Стоп. Стоп! Извините, а разве господин Фархадов владел... то есть английским?
– Увы, нет. За него переводил господин Ознобихин.
– Другими словами, по телефону вы разговаривали не с Фархадовым, а с Ознобихиным. Это так?
– Да, я
– А в чем, наконец, дело, мистер?
– Дело в том, что господин Фархадов, если верить дате, - Коломнин постучал пальцем по тексту, - подписал этот протокол через два месяца после своей смерти.
Переводчица ойкнула и быстро перевела.
Челюсть энергичной, преуспевающей женщины непроизвольно отвисла, и в глазах появился ужас.
– Этот протокол, госпожа Маркус, фальшивка, - добил ее Коломнин.
– На его основании незаконно продана компания и украдены со счета три миллиона долларов. Как вы думаете, что с вами будет, если об этом станет известно? Полный крах, - не переводя, ответила переводчица.
– Похоже, у нас с вами серьезная проблема, - резюмировал Коломнин.
– И теперь стоит вместе подумать, как ее разрешить. Позвольте позвонить в Москву с вашего аппарата.
Под заторможенным взглядом обеих женщин он набрал номер.
– Здравствуйте. Это Коломнин. С Ознобихиным соедините. Ничего, пусть прервет совещание, это очень срочно.
Полина, едва шевеля губами над ухом оторопевшего адвоката, переводила.
– Николай Витальевич, добрый день. Коломнин. Чувствую, у вас есть желание срочно прилететь на солнечный остров Кипр... Считай, соскучился...Что ж с того, что дела? Иногда следует совершать и ностальгические путешествия. Так сказать, на волнах памяти. К тому же хочу тебя свести с одной очаровательной женщиной. Только что трубку из рук не выдирает, - так тебя жаждет. Да вы же как будто знакомы? Госпожа Маркус. У нее тут сомнения появились по поводу аутентичности твоих телефонных переводов двухлетней давности...Нет, можно, конечно, и через неделю. Но только, если завтра мы эту тему не закроем, ей придется в понедельник бежать с покаянной в кипрский центробанк...Ничего, ради такого случая она наверняка готова пожертвовать выходными. Коломнин требовательно глянул на переводчицу. И та кивнула, не дожидаясь ответа на собственный перевод. Вслед быстро-быстро замотала головой и сама госпожа Маркус.
– Вот и славненько: встречаю тебя в аэропорту с первым самолетом.
Крутую ознобихинскую лысину Коломнин разглядел издалека. В костюме, при галстуке, небрежно помахивающий свеженьким портфелем, Николай производил впечатление респектабельного бизнесмена, залетевшего на Кипр передохнуть после очередной успешной сделки.
– О! Кого я вижу!
– не обращая внимания на насупленный вид встречающего, Коля зацвел радостью и обхватил Коломнина за плечи, обдав запахом дорогого парфюма.
– Как, кстати, пахну? Только что в дьюти фри купил. Не удержался. Галстуки и классные одеколоны - моя слабость. Как увижу, так западаю. Когда-нибудь на них разорюсь. А вот ты что-то не в лице. Какие-то проблемы?
И повлек опешившего Коломнина к стоянке автомашин, на которой сгрудились десятка два новеньких "Мерседесов" с шашечками на крышах.
– Вот жируют буржуины! "Мерсы" у них за такси, - Коля небрежно подал портфель подскочившему
– Тебе-то чему завидовать?
– Коломнин с хмурой иронией прошелся взглядом вдоль упитанной, "буржуинской" Колиной фигуры.
– Так за державу обидно, Ознобихин поерзал, устраиваясь на заднем сидении.
– А ты молодец, что меня вытащил. Надо иногда отрываться. А то в этой пахоте жизни не видишь. Разогнешься, глядишь, а на дворе Новый год. Быстренько елку водрузил и - опять в дела. Едва убрал, смотришь - пора новую ставить. Так жизнь и пролетает от елки до елки. Пока совсем - раз и - под елку. А еще находятся чудаки, что банкирам завидуют. Нет большего проклятья, чем делать деньги. А ты-то чего мрачен, Серега?
– Не догадываешься?
– Не догадываюсь. Знаю. Но при этом, как видишь, держу лицо, чего и тебе желаю. Иначе взаимной любви у нас не получится.
– Любви? Это, конечно, неожиданное предложение. Но ты его придержи для Анри Маркус. Вот кто прямо кипит от избытка чувств. А мне только скажи: для чего ты все это сделал?
– Во-первых, не "для чего", а "почему". Потому что денег хотел, - и в досаде пристукнул кулаком по сидению.
– Главное, как чувствовал, что копнешь. Надо было тебя быстренько отодвинуть от проекта. Так нет, решил - обойдется. Все суета проклятая. Из-за нее прокалываешься на ерунде. Он помотал расстроенно головой. Поймал усмешку собеседника.
– Только давай без этого дешевого презрения. Ладно? Когда мне впаривают, что я, мол, весь из себя взяток не беру, я спрашиваю: "А давали?". Легко слыть праведником, если тебя не соблазняли. А тут - три лимона. Я ведь в тот период к серьезным деньгам едва подбирался. Да и не украсть думал. Полагал перекручу, заработаю, а там и верну Ларисе гостинчик.
– Свежо предание.
– Ну, положим, не все хотел вернуть. Все-таки тут и мой труд был. Деньги эти тоже, знаешь, стремные.
– Знаю.
– Знаю, что знаешь. На самом деле три миллиона были так, пробой пера. Тимур на "Хорнисс" планировал большие деньги вывести. Да не успел.
– А ты через Янко слямзил то, что было.
– А что оставалось делать? Сам со счета деньги снять не имел полномочий. Только переоформить компанию на другого. А тут как раз понадобилась структура, чтоб на нее акции "Руссойла" записать. Все совпало. Я и предложил ее банку.
– Тимур же вроде твоим другом был?
– Был. И остался посмертно. Но он мертвый. Хоть перевернись - не воскресишь! А деньги, вот они, протяни руку. А если ты о Лариске радеешь, так, во-первых, знал, что там не голый васер, - Фархадов внучку заботой не оставит... Не верти башкой, бедуин!
– по-русски прикрикнул Коля на обернувшегося киприота.
– За дорогой гляди! Я еще не все дела на этом свете переделал!
– Насчет дел - это точно, - согласился Коломнин.
– Тут ты пока нужен. Как полагаешь, что будет, если эта твоя, извини за грубое слово, махинация, всплывет?
– Хорошего мало.
– Еще как мало. Это, дорогой Николай Витальевич, преступление по кипрскому законодательству. Да и по российскому не то, что улицу под красный свет перебежать. Зацепятся с хрустом.
– Только не пугай. И без того тошно. Или - стращай в конструктиве. Ты ж не просто так меня вытащил.
– Не просто. Есть только один способ развести ситуацию - вернуть компанию "Хорнисс холдинг" законной наследнице - Ларисе.