Бизнес, кофе и ничего личного
Шрифт:
Что же там у них произошло? Схлестнулись с Паргецца и теперь планируют кровавую месть непримиримому врагу посредством романтического ужина? Под шелест волн в безлюдном месте? Я, Грег и кофе. Так или иначе — звучит не плохо, надеюсь, мужчины знают, что делают.
Не хотелось бы оказаться в эпицентре мужских разборок. Ни защитной, ни атакующей магии я не знаю. Увы. Жалость какая…
Может, Грег разомлеет от бокала вина и хоть чему-то научит? Надо будет попробовать.
Что же касается кофе, то… Я, конечно, даже не мечтала о том, что мои новые знакомые решатся отведать напиток. Но на самом деле мне этого
Антиквар наотрез отказался выпускать меня из лавки — видимо, получил чёткие инструкции от моих друзей. А я-то лелеяла мечты пройтись по тавернам! Посмотреть, понюхать, пощупать, что можно заказать вкусного на вынос.
— Нет, — коротко ответил мне вредный старикан. — Вам принесут меню из проверенного места. Парень…
Юнга кивнул и исчез — только пятки засверкали.
И этого тоже надо взять на вооружение — мне нужен будет такой вот молодой, резвый и исполнительный…
Ближе к вечеру солнце перестало нещадно палить, обжигая кожу и щедро окрасило небо яркими красками. Любуясь малинового-золотым закатом, я ехала в уже знакомой карете и размышляла о том, насколько насыщенным получился день. И ведь конца и края ему так и не видно! Я понятия не имела, где буду спать и что будет завтра, но я была счастлива. Впервые, пожалуй, за всё пребывание здесь.
Я не вышла замуж (спасибо, море!). Сварила кофе и выпила его на глазах у перепуганного антиквара. Старику я была благодарна безмерно — вот она, жаровня с песком и разогревающими кристаллами, вот она турка и вот он, мешочек перемолотого кофе! Мне и мельницу подарили, и чашку! Голубую. Красивую.
Я сделала так, как хотела. Я всегда такой была. Может быть это и впрямь дурной характер? Женщина должна быть покорной, наверное. Залог семейного счастья. Может, я вообще не для брака? Так бывает…
Мне не то чтобы хотелось, чтобы мир «прогнулся под нас» — пусть себе живет этот мир и процветает, но… Пусть только не трогает меня. Возможно, тогда мы найдём общий язык.
И только я мысленно пришла к такому вполне себе позитивному выводу, как…
— Бах! Бум! Дзинь!
Грохот. Ругань. Лечу головой вперёд, на сидение напротив, аккурат в любовно расставленные мною же припасы. Трактирщик собрал столько, словно мы собирались гулять всем кораблём Грега. Карета остановилась.
— Ай-й-й…
Больно же, чёрт! Но не это самое страшное… В стонах жалобно зазвеневшей посуды я услышала голос чашки, той самой, которую выбрала в лавке. С жемчужинками…
Боже, какие глупые мысли лезут в голову! Чушь какая-то. На меня что, напали?!
— Приехали, — дверца распахивается, какая-то громадина зверского вида хватает своими лапищами и тащит наружу…
Глава седьмая
До самого последнего момента я ждала, что появится Грег. С обнажённой шпагой и перекошенным злобой лицом, он начнёт, как настоящий пират, злобно хохоча вспарывать животы направо и налево! А там и Рендольф подтянется. Обидчики разлетятся в разные стороны, а я… окажусь барышней в беде. Вернее, спасённой из беды барышней, возможно, даже
И… И где, спрашивается, всё это? Меня тащат к лошадям, беспомощную, с крепко связанными руками. Кучер, форейторы и мальчишка-юнга свалены в кучу — не шевелятся. Сдавленный хрип юнги:
— Вы… пожалеете!
«Живы», — мысленно выдыхаю с облегчением.
Море равнодушно плещется у берега. А ведь я его просила! Я ему… поверила. От бешенства выступают слезы на глазах.
Никому нельзя верить. Кроме себя и собственного отражения в зеркале. И мамы…
Внутри вдруг стало так пусто. Так… больно! К дьяволу кофе! Подниму над волной чёрный парус, назову корабль «Пошли в…» и отправлюсь бороздить моря, грабя и убивая всех подряд. И не наживы ради, а просто… Просто потому, что рожи эти не хочу больше видеть!
Один из этих уродов поднял меня, намереваясь животом взгромоздить на лошадь. Я заорала, лошадь — умное создание, попыталась удрать, но второй похититель крепко держал её за повод.
— Не дергайся, — меня снисходительно похлопали по пятой точке.
Лошадь так пугать опасно, она ведь может и убить…
Воображение у меня хорошее, тем более что за лекарем ради меня явно никто не побежит, поэтому я зажмурилась и замерла. Замерла, думая о том, что…
Не знаю, как. Не знаю, когда, но все мужчины, участвующие в этой истории, от меня не уйдут. И не кофе я им буду подавать. Ой, не кофе.
Меня подбросило — возле самого лица пронеслись ноги коня, заставив сердце остановиться от ужаса. Мужик ржал, придерживая меня за волосы, время от времени похлопывая по оттопыренной попе.
— Убью… — шипела про себя, сцепив зубы. — Убью…
— Женщина должна быть покорной, — нравоучительно заметил похититель. — Тогда не приходится предпринимать противоправные действия.
Скажите, пожалуйста! Ему слово «противоправные» знакомо…
Дорога пошла в гору, слева показался обрыв. Скрипнули, открываясь, ворота. Ещё несколько шагов — и меня стаскивают, аккуратно сгружая на землю. Пытаясь унять головокружение и тошноту, озираюсь, но осознать пока ничего не могу — слишком всё внутри трясётся.
— Наконец-то! — слышу знакомый голос.
Паргецца.
— Прекрасная поза, — глаза поднимать не хочется, но я и так знаю — по его наглой роже расползается довольная, похотливая улыбка… — Ну что же, Кэролайн… Этой ночью я научу тебя быть правильной женщиной.
— Зачем вам всё это? — заставляю себя поднять голову и посмотреть мучителю в глаза.
Ненавижу… Ненавижу! Лучше бы я этого не делала.
— Затем, что никто не смеет говорить мне: «Нет», — взгляд злодея стекленеет от гнева. — Я слишком долго к этому шёл, чтобы какая-то девчонка, бросив мне вызов, осталась безнаказанной.
Он разворачивается отдать приказ слугам… Но тут во дворе начинается сущее светопреставление! Крики, топот, люди в синей форме, похожие на тех, что пытались утром вернуть меня в пансион.
Похитивших меня мужчин роняют лицом вниз, к Паргецца подходят осторожно, с извиняющимися выражениями на лицах.
— Что тут происходит? — рычит он. — По какому праву вы врываетесь в мой дом?!
— Ты похитил мою женщину, Паргецца…
— Вы поженились?
— Нет.
— Тогда вон отсюда! Ночь Кэролайн проведёт у меня, а утром я привезу её в пансион.