Бизнес-ланч для Серого Волка
Шрифт:
Та совсем недавно отошла от действия лекарства, очнулась и снова с ужасом рухнула в пропасть отчаяния. Ее руки и ноги были крепко прикручены к кровати старыми ремнями из грубой кожи со здоровыми пряжками. Асю тошнило и мутило.
– Почему я привязана? – спросила она у старушки.
– Так это... распоряжение Бориса Викторовича. Буйная ты.
– Господи... Это психушка? – пронзила сознание Аси острая и страшная догадка.
– Лечебница для душевнобольных, – кивнула бабулька, протирая запястья Аксиньи
– Я не сумасшедшая! Выпустите меня отсюда! – закричала и судорожно задергалась Ася, все еще надеясь, что она видит кошмарный сон.
– Ну вот, сердешная моя, что же ты делаешь-то?! – испугалась старушка. – Я же только что тебе все говорила, все объясняла! Остановись, милая! Сейчас же прибегут санитары и сделают укол, а потом еще и еще... И не отвяжут еще долго, пока не успокоишься. Я же говорила!
– Но это невозможно! Отвяжите меня! Как вас зовут? Ну же?
– Зинаида Михайловна я, тетя Зина, – ответила бабулька, которой реально можно было дать лет сто, а то и сто двадцать.
– Тетя Зина, дорогая! Отвяжите меня! Я не сумасшедшая. Как я здесь оказалась? Дайте мне телефон!
– Не положено.
– Тетя Зина, прошу!
– Я не могу, милая. Я ведь здесь никто – всего лишь санитарка и давно должна быть на пенсии. Я здесь держусь на одном честном слове. Одно нарушение, и меня отсюда выкинут. Борис Викторович давно говорил, что ему такие старые работники не нужны. Что он не хотел бы, чтобы я умерла на рабочем месте.
– Но вы же не можете здесь держать нормального человека! – воскликнула Аксинья.
– Да я-то что? Я – человек маленький.
Раздался лязгающий звук открывающихся засовов.
– Ну вот! Все теперь... Я же предупреждала! – ахнула Зинаида Михайловна.
В палату вошли двое мужчин, которых словно специально пригласили сюда на подработку из борцов сумо. Лица у них были очень недовольные, злые и опухшие.
– Чего орешь?! Что за шум?! – рявкнул один из них.
– Где старший? Развяжите меня!
– О! Похоже, наша королева еще не пришла в чувство. Она опять за старое. А старше он, – кивнул один здоровый мужик в сторону другого, – на три года.
– Развяжите меня.
– Ты не пришла еще в себя. Колян, неси шприц.
– Нет! Не надо! Пожалуйста! Да выслушайте же вы меня! Зинаида Михайловна! – в отчаянии выкрикнула Аксинья.
– Я ничего не могу. Если меня отсюда уволят, мне – смерть. Я не могу отсюда уйти! – зашевелила сухими бледными губами бабулька и попятилась к двери.
– Нет! Нет! – металась Ася.
Снова укол, снова боль и снова беспамятство.
– Тихо, тихо, довольно. Теперь-то уж тихо. Ведь опять накачают наркотиками, – доносилось до слуха Аксиньи сквозь какую-то пелену.
Она открыла глаза, и из их уголков потекли слезы. Вокруг простиралась полутьма и рядом –
– Где я? – Ася не узнала даже свой голос.
– Да все там же, милая. Все там же... Ты только не шуми, и все наладится. Ничем я тебе помочь больше не могу, хоть убей меня.
– Да что же это такое? Я приехала сюда работать. Как меня могли сюда привезти? За что?
– Да я многого-то не знаю. Вроде как головой ты сильно стукнулась и говорила, что беседовала со статуей. Да ты не горюй! Стукнулась головой, мало ли что привидится. Отлежишься, и все пройдет.
– Да я сначала с ней разговаривала, а уже потом испугалась, оступилась и стукнулась.
– Не надо только подробностей. Ну, поговорила со статуей, и хорошо.
– Да это, может, и не статуя была! Я не знаю, темно было.
– Хорошо, не статуя была! Договорились! – не перечила ей тетя Зина.
– Не говорите со мной, как с сумасшедшей!
– Хорошо, не буду! Ты только не волнуйся. Как с тобой говорить?
Старушка снова протерла ей руки влажной тряпкой.
Аксинья скосила глаза и посмотрела на кровавые марлевые бинты.
– Вот видишь, что получается, когда сопротивляешься, – перехватила ее взгляд старушка.
– Но нельзя же из-за одного этого отправлять человека в сумасшедший дом? – возмущалась Аксинья. – Почему меня не обследовал врач?
– Ты погоди немного возмущаться-то. Больница у нас небольшая. Психиатр у нас один – Адам Львович, он же главный врач. Сейчас он в отъезде, но через пару дней вернется и конечно же обследует. Если все будет хорошо, то и отпустит.
– Пару дней?! Да я не выдержу и часа! – ахнула Аксинья.
– А без него Борис Викторович, временно его замещающий, тебя не отпустит. Он в психиатрии ничего не смыслит. Он просто терапевт и всех больных всегда оставляет до приезда главного врача. Больше скажу, – приблизилась к ее уху Зинаида Михайловна, – Борис Викторович очень нехороший человек. Не зли его. Твое спасение одно – дождаться Адама Львовича.
– Я не выживу...
– Все будет хорошо, а я помогу, чем смогу. Сейчас судно принесу тебе, в туалет сходишь.
– Какое унижение.
– Да какое унижение? Все же мы люди! – засуетилась бабка.
– Зинаида Михайловна, а могу я поговорить с одним человеком? – спросила Аксинья, думая о Науме Тихоновиче. – Свидание я могу попросить?
– Это тоже решает Адам Львович. Борис Викторович не может адекватно оценить твое психическое состояние. Он всегда с себя снимает всю ответственность. И лучше у него не просить никаких свиданий.
– Вот это я попала...
– Да... Хочешь – поплачь, только тихо. Я посижу рядом.
– Спасибо вам, если бы не ваши объяснения и забота, я бы точно с ума сошла.