Black Sabbath. Симптом Вселенной
Шрифт:
Едва утихли споры о сведении, началась совершенно адская перепалка по поводу обложки. Следуя тематике «возрождения», дизайнер Стив «Крашер» Джоуль — тогда работавший в журнале Kerrang! и делавший обложки для Оззи Осборна — придумал вполне подходящий «сатанинский» образ: новорожденный младенец с дьявольскими рожками и когтями. Тони Айомми обложка понравилась, и он ее одобрил. Но когда ее впервые увидел Ян Гиллан, он, по его знаменитому выражению, «увидел обложку, и меня вырвало», «а потом я услышал альбом, и меня снова вырвало». Прозвучало все довольно комично, пусть и слегка некрасиво. Но, конечно, куда отвратительнее поступил Тони, который позже стал называть младенца Эйми — так назвали дочь Оззи и Шэрон, родившуюся через
Узнав об этом, Шэрон была в ярости. Позже она рассказала, что отомстила Айомми, попросив свою подругу — модель с обложки журнала Vogue — позвать гитариста на свидание в один из самых шикарных ресторанов Лос-Анджелеса, «Ле-Доум». Айомми приехал, «одетый во все свои е*учие кресты», и его ждала коробка. Предположив, что его оставила прекрасная незнакомка, Айомми развязал розовые ленточки и открыл крышку, надеясь найти какой-нибудь подарок. И он его нашел. «Две большие какашки — от меня и от Оззи!» — засмеялась она. Ее дерзостью просто нельзя не восхититься. Отец бы гордился, если бы в то время не стремился стереть дочь с лица земли.
Да и Крашер Джоуль говорит, что история обложки Born Again была изначально связана с разгоравшейся войной между Шэрон и ее безжалостным отцом. По словам дизайнера, Дон «решил, что отомстит» дочери, «сделав Black Sabbath самой крутой хеви-металлической группой в мире». Он не только пригласил Гиллана и Уорда, но и хотел «увести как можно больше народа из команды Шэрон и Оззи, и, поскольку я тогда занимался дизайном обложек Оззи, меня, конечно, попросили предложить несколько набросков. Я не хотел потерять работу с Осборнами, и решил, что лучше всего будет придумать какие-нибудь очевидно смехотворные варианты, отправить их, а потом, когда мне откажут, выпить на компенсацию пивка».
Всего он отправил «четыре наброска», в том числе младенца-дьявола. Образ позаимствовал с обложки журнала Mind Alive 1968 года (выпущенного некой Rizzoli Press).
— Потом я сделал несколько черно-белых ксерокопий изображения, переэкспонировал их, приделал рога, когти и зубы, использовал самое идиотское сочетание цветов, которое можно придумать под кислотой, написал название староанглийским шрифтом, потом покачал головой и рассмеялся.
Позже Крашер рассказывал, что на собрании были Тони Айомми и Гизер Батлер, а вот Ян Гиллан и Билл Уорд отсутствовали. Тони обложка очень понравилась, а Гизер, как мне сообщают надежные источники, посмотрел на нее и сказал: «Говно какое-то. Но охрененно крутое!» Так что мне внезапно пришлось делать обложку всерьез. Еще мне предложили какие-то невероятные деньги (чуть ли не вдвое больше, чем мне платили за обложки Оззи), если я к определенной дате успею сделать оформление передней, задней и внутренней сторон.
Он работал с другом и не спал ночами, принимая спиды и напиваясь пивом, но все-таки успел сдать работу вовремя.
Что же касается знаменитой фразы Гиллана про «меня вырвало», Крашер с кривой ухмылкой ответил:
— Я много лет говорил примерно то же самое о большинстве обложек альбомов Гиллана.
Еще ему рассказали, что певец выбросил коробку с двадцатью пятью экземплярами пластинки из окна гостиницы. Закончил он и вовсе невероятной историей: много лет спустя он узнал, что вокалист Nirvana Курт Кобейн, самопровозглашенный поклонник Sabbath, просто обожал обложку.
— Удивительная история, которую я так и не смог проверить. В общем, когда Курту Кобейну исполнилось шестнадцать, его мама пошла с ним в Walmart и сказала, что он может купить себе любой альбом, какой пожелает. Он выбрал Born Again, но мама, едва взглянув на обложку, сказала, что в доме Кобейнов нет места такому уродству! После этого я всерьез задумался, не этим ли альбомом вдохновлен младенец на обложке Nevermind.
Общее чувство, что история Black Sabbath
Но больше никто не смеялся. Мировое турне в поддержку Born Again протянулось семь ужасных, мучительных месяцев, и о нем потом говорили еще много лет, но не по тем причинам, по которым хотелось бы. За неделю до Рединга их всех едва не арестовали, когда Гизер бросил коктейль Молотова из окна своего номера и сжег «Форд Кортину» другого постояльца.
— Я пошел в его комнату, единственную, где были открыты шторы, и увидел на подоконнике кучу спичек, — говорит Пол Кларк. Впрочем, когда сотрудники гостиницы решили, что во всем виноват Пол, Гизер не стал их разубеждать.
Меньше чем через три недели после удручающего концерта на Редингском фестивале группа пробила очередное дно, когда Гизера и Пола арестовали за развязанную Гилланом драку в клубе в Барселоне.
— Мы сидели за столом в какой-то дерьмовой дискотеке с промоутером. Гиллан выпил слишком много, отобрал у меня зажигалку и стал ей поджаривать жопу официанту. Я сказал ему: «Не веди себя как мудак. Будут проблемы. Это не наш город, оставь его в покое». Но он сделал так еще раз. В общем, этот испанец очень обиделся, пожаловался на нас всем, кто сидел у бара, всем остальным барменам и прочим завсегдатаям. В общем, это примерно то же самое, что барагозить в «Рам-Раннере». Там такого не терпят. И тут тоже не потерпели.
Пол понял, что «сейчас начнется», так что сказал группе медленно следовать за ним и направился по лестнице к выходу. Слишком поздно.
— Когда мы поднялись по лестнице, охранники отпихнули меня от двери и заперли ее. А потом я услышал крики.
Пол вышиб дверь ногой и получил от охранника удар дубинкой.
— Я отобрал у него дубинку и врезал ему. Потом крикнул группе: «Бегите! Садитесь в машины!»
Опять-таки, было уже слишком поздно, и на улице возле клуба завязалась кровавая драка, во время которой Гизера и Пола арестовали за то, что они запрыгнули на заднее сиденье полицейской машины, приняв ее за такси.
— К тому времени, как нас довезли до полицейского участка, Гизер рыдал: «Мы умрем, мы умрем!» Стыдоба. Я сказал: «Не беспокойся, мы справимся». Я тоже, конечно, боялся, но улыбался этим мудозвонам.
В другом конце комнаты трое полицейских жестоко избивали еще одного парня из обслуживающего персонала группы, Гарри Моэна. Когда полицейский ударил Пола в глаз, тот стал отбиваться, «боднул его в ответ. Тогда копы стали наяривать по мне дубинками. А Гизер все это время ныл и плакал. Мягкий как говно…»