Black Sabbath. Симптом Вселенной
Шрифт:
— На самом деле более мелодичное направление — это личный выбор Тони Айомми. Он придумал почти все музыкальные идеи, потом Тони Мартин добавил к риффам и песенным структурам вокальные мелодии и слова. Тони Айомми невозможно заставить что-то сделать, если он этого не хочет.
Может, с технической точки зрения Тони Мартин очень хороший певец, но в его голосе слишком много ноток поп-рока, так что какими бы тяжелыми ни были песни, они все равно не могли звучать как «старый» Sabbath.
Когда группа в 1990 году попыталась изменить этот баланс в следующем альбоме, Tyr, на какое-то время показалось, что им удалось по-настоящему совершить прорыв в новую эпоху. Именно там несколько треков вдохновлены скандинавской мифологией — в частности, трехпесенная сюита на второй стороне пластинки, The Battle Of Tyr (в
— В период 1988–1990 годов, — говорит Нил Мюррей, — Тони Айомми и Кози были двумя равноправными лидерами группы. Кози ходил домой к Тони, и они прослушивали огромное количество записанных Тони риффов. Джефф Николлс иногда придумывал идеи песен и во многом был настоящей тенью Тони, постоянно был рядом с ним, особенно на гастролях, и в целом играл роль верного подручного.
Альбом Tyr не стал большим хитом, но получил положительные отзывы в британской и европейской рок-прессе и занял самую высокую для Black Sabbath позицию в чартах за последние пять лет, добравшись до двадцать второго места. В Лондоне в сентябре 1989 года они сумели выступить хедлайнерами на двух шоу в «Хаммерсмит-Одеоне» — такого им не удавалось уже давно. В том же году они отыграли 13 аншлаговых концертов в спорткомплексе «Олимпийский» в Москве, а затем еще 12 — в СКК имени Ленина в Ленинграде; в общей сложности на этих концертах побывало более 230 000 человек. Британские и европейские гастроли в поддержкуHeadless Crossв следующем году были не менее масштабными. Воодушевленный Тони Айомми говорил о скором возвращении группы в Америку, но на самом деле состав с Тони Мартином не сумел привлечь вообще никакого внимания на рынке, насыщенном по-настоящему изобретательными рок- и метал-группами, которые не просто шли по накатанной колее и рассчитывали на прежние заслуги, но и достигали реальных новых высот. Headless Cross не попал в США даже в Топ-200, а вот альбомы Megadeth, Slayer, Anthrax, Judas Priest, Iron Maiden и, что обиднее всего, Оззи Осборна оккупировали верхнюю тридцатку.
В результате Sabbath так и не поехали в Америку с альбомом Tyr, и все «мировое турне» продлилось три месяца и в основном прошло по тем немногим странам, где билеты на Black Sabbath еще расходились хорошо: Великобритании, Италии, Швейцарии, Германии, Швеции, Дании, Норвегии, Голландии и Франции.
Вернувшись домой к Рождеству 1990 года, Тони Айомми смотрел в будущее с пессимизмом. Все сильнее «раздражаясь отсутствием успехов и доходов в сравнении с семидесятыми», как выразился Мюррей, гитарист «обвинил во всем IRS Records», хотя они всегда с энтузиазмом его поддерживали. Он считал, что Майлз Коупленд, владелец IRS, не разбирается в тяжелом роке, и на этом лейбле группа ни за что не восстановит позиций десятилетней давности.
Айомми вышел на тропу войны. Он работал как проклятый, собрал лучший, самый стабильный и продуктивный состав Sabbath со времен Дио, но после четырех лет усилий они — с коммерческой точки зрения — оказались в худшем положении, чем когда-либо. Что-то нужно было с этим делать. Ральф Бейкер был согласен.
И, к счастью для них, Ронни Джеймс Дио — тоже.
Начало восьмидесятых принадлежало Ронни Джеймсу Дио. Теперь же, в начале девяностых, его настигла плохая карма. После того как первые два альбома Dio, Holy Diver (1983) и The Last In Line (1984) — стали в США платиновыми, казалось, что он после Sabbath сделает сольную карьеру как минимум не хуже, чем Оззи Осборн. Собственно, между карьерами двух певцов можно провести немало занимательных параллелей. Оба потеряли работу в Sabbath по решению гитариста, у которого взыграло распаленное наркотиками самолюбие, и он был совершенно уверен, что без них у него все получится еще лучше. У обоих менеджерами стали жены, стремившиеся всячески помочь мужьям, которых искренне считали обманутыми и растоптанными. Наконец, оба начали с того, что якобы собрали группы, а после первых успехов и признания тут
Но было и важное отличие. Шэрон Осборн сумела преодолеть все препятствия и удержать Оззи на вершине карьерной лестницы в течение всех восьмидесятых, постоянно улучшая его группу, имидж и даже звучание. А Венди Дио задраила все люки, стараясь гарантировать, чтобы ничего не встало у Ронни на пути и не изменило его музыкального курса, даже люди, которые помогли сочинить его самые успешные песни. Эти две стратегии к началу девяностых привели к совершенно разным результатам. Оззи по-прежнему казался современным и поддерживал свою репутацию «по ассоциации», постоянно приглашая на разогрев самую крутую группу того времени — Motley Crue в 1984 году, Metallica в 1986-м, Anthrax в 1988-м. Аудитория Дио стабильно снижалась; чем дальше он пропахивал свою колею, тем уже она становилась, и альбом 1990 года Lock Up The Wolves стал настоящей катастрофой: едва добрался до Топ-30 в Великобритании, а в США занял шестьдесят первое место и быстро исчез из чартов. Все три оставшихся участника первого состава Dio — басист Джимми Бэйн, гитарист Вивиан Кэмпбелл и даже барабанщик Винни Апписи — в конце концов ушли, разочарованные тем, что группа, которую они хотели превратить, по выражению Бэйна, в «Led Zeppelin восьмидесятых», превратилась во второсортный коллектив, полностью зависимый от прошлых успехов.
— Он настолько застрял в прошлом, — рассказывает Кэмпбелл. — Это все равно что играть в рок-группе с собственным отцом. С тем отличием, что этот отец — рок-звезда и тебе не родственник.
Он вспоминает, как жил с Ронни в его лос-анджелесском доме в середине восьмидесятых.
— Например, когда я ходил куда-нибудь вечером. «Ты куда идешь?» Я иду в «Рэйнбоу». «А во сколько вернешься?» Не знаю! Помню, я сидел, смотрел MTV, и там крутили клипы Def Leppard. Он спрашивает: «Что думаешь об этой группе? Что думаешь о том, как они звучат?» А они мне немного нравились, понимаешь? А он такой: «Да дерьмо полное!» Он был очень олдскульным и в чем-то им завидовал. Он сидел, забивал косячки и ругал все клипы всех групп, которые показывали. А я сидел и почти все время молчал, потому что мои мнения обычно ему полностью противоречили, понимаешь? Было как-то неловко.
Кэмпбелл ушел в 1985 году, после выхода третьего альбома Dio Sacred Heart — последнего, который разошелся миллионным тиражом. Шли ожесточенные споры о деньгах, об указании авторства, все три музыканта настаивали, что контракты составлены в пользу Ронни. Венди Дио этого не отрицала, лишь отмечала, что они с Ронни заложили дом, чтобы финансировать группу на начальных этапах, что группа постоянно получала гонорары и зарабатывала деньги от песен, написанных вместе с ее мужем.
— Давайте скажем так, — говорила она, — группа называлась Dio.
Прежде чем Ронни выбрал музыкантов, которые присоединились к нему в сольной карьере, «никого из этих ребят никто не знал».
Подобные перебранки — обычное дело в музыкальном бизнесе. Сначала Кэмпбелл, а затем Бэйн и Апписи, по их словам, ушли потому, что поняли, что упустили золотую возможность: Ронни твердо решил, что в его группе все будет так, как хочет он, раз уж ему больше не приходится подчиняться людоедам вроде Ричи Блэкмора и Тони Айомми, а Венди оказалась слишком упертой в своей менеджерской манере.
— Она всегда говорила Ронни, что неважно, кто играет у него в группе, — рассказывал Бэйн [37] , — что это его имя, его группа, и он может делать что захочет.
Неважно, кто был прав, а кто неправ; когда в начале 1991 года Ральф Бейкер осторожно обратился сначала к Глории Батлер — тоже ставшей менеджером мужа, — а затем и к Венди Дио по поводу возможного воссоединения Black Sabbath, они были готовы слушать. Буквально через несколько недель в британской и американской музыкальной прессе появились сообщения, что Дио, Айомми, Батлер и Апписи (и Николлс, правда, он снова перестал быть официальным участником группы и вернулся к закулисной — и в прямом, и в переносном смысле — роли) снова собрались вместе и готовятся записать первый альбом со времен Mob Rules, вышедшего ровно десять лет назад.
37
Джимми Бэйн умер в 2016 году. — Прим. пер.