Бладхаунд. Играя на инстинктах
Шрифт:
Не обращая внимания на широкие рваные раны в области живота, через которые проглядывали осклизлые стенки почерневшего кишечника, Бладхаунд метнулся к ближайшему мутанту и тот ответил на его выпад, но – с секундной задержкой. Этой секунды охотнику хватило, чтобы нанести монстру повторный удар в шею и в этот раз кама распорола не только плоть, но и трахею, и позвоночный столб за ней.
От поверженного врага в пепельный сумрак ударила синяя молния и это позволило Марку точно определить местоположение последнего чудовища. Но монстр и не собирался скрываться – он сам атаковал охотника
Охотник ушел в сторону от первой атаки, сблокировал вторую, провернулся, огибая противника с фланга, и срезал с него полдюжины шипов. Монстр смекнул, что на улице у него меньше шансов, чем в помещении, хотел было ретироваться и уже подогнул ноги для прыжка, но просвистевшая в непригодном для человеческого дыхания воздухе кама ударила его в колено, заставив пошатнуться и упасть. Бладхаунд пантерой подскочил к раненому противнику с той стороны, где больше не было шипов, и погрузил лезвие второй камы ему в шею.
А в следующую секунду генераторы стрейн-потоков в телах мутантов взорвались. И хотя Марк за миг до финальной атаки успел прикрыться Коростой Порчи, его отбросило ударной волной почти к самому КПП. Вся кожа у него на спине мгновенно сгорела, а два ребра превратились в костяную труху, причем одно проткнуло печень, а другое – левое легкое. Боль показалась Марку столь невыносимой, что он не сумел сдержать крик.
Однако парень нашел в себе силы подняться и, бубня Темный Заговор, побрести в сторону лаборатории. Когда он вошел, навстречу ему прозвучало несколько неприцельных выстрелов. Раны, полученные от «ежей», требовали времени для полного восстановления, но чтобы справиться с самыми ретивыми из учеными Бладхаунду было достаточно того, что есть.
Меньше чем за пять минут он вырезал две трети персонала лаборатории, оставшиеся сбежали. Охотник медленно подковылял к центру зала и заглянул в синхронизационный ложемент. Его губы дрогнули, а глаза заволокла мутная пелена, когда он увидел Лару.
– Девочка моя, – прошептал Бладхаунд, боясь поверить собственным глазам. Не сдерживая слез, которые двумя черными змейками заструились по его щекам, он протянул окровавленную руку и нежно коснулся щеки дочери. – Я все-таки нашел тебя, милая.
Затем Марк перевел взгляд на управляющую панель ложемента. Демонстрационный экран показывал эфирный шум, дисплей с биоданными не выдавал аномалий – девочка здорова и в полном порядке. Но третий экран заставил охотника вздрогнуть.
– Офферинг? – удивился он. Однако помимо названия запущенной симуляции на экране не было никаких данных, хотя обычно там присутствовали подробные сведения о матче – код сессии, локация, список участников и линки каждого из них.
Прохромав к задней части ложемента, Бладхаунд стал отключать нейрокиты в десинхронизационной последовательности. Хотя он никогда не выполнял функции администратора, как профессиональный игрок Марк знал, что нужно делать, чтобы безболезненно прервать симуляцию. Отключив последний нейрокит, он посмотрел на дочь и следующее мгновение показалось ему самым долгим в его жизни.
Но потом сердце охотника гулко бухнуло в висках
– Дочка, – его губы шевельнулись, но дар речи пропал. Он потянулся к девочке и она, ухватив его за руки, поднялась с ложемента. На мгновение Марк подумал, что, быть может, Лару постигла судьба Даши, но нет – дочь узнала его, и помимо узнавания в ее взгляде читалась еще целая гамма эмоций.
Целую секунду душа охотника была открыта окружающему миру. Целую секунду он испытывал непередаваемое облегчение, находясь в состоянии, которое сам он не мог определить, но которое вполне можно было бы назвать счастьем.
– Папа… – вопрос, констатация, вера, надежда и страх, все смешалось в этом коротком восклицании. Девочка хотела продолжить, но моргнула и слова умерли на чуть приоткрытых губах, а карие глаза с медовым песочком сменились жемчужно-черными сферами обсидиана. Ледяная волна раскатилась в груди Бладхаунда, когда он понял, что у него самого теперь точно такие же глаза.
На лице девочки рваным шрамом вспыхнула безумная улыбка серийного маньяка, а черные глаза наполнились осознанием превосходства высшего хищника. Растопырив ноздри и задрав голову, она глубоко втянула насыщенный кровью воздух и с шипением выпустила его из легких сквозь острые треугольные зубки, на мгновение показав алый язычок, по которому уже разбегались черные прожилки.
– Ну здравствуй, Бладхаунд, – сказала Лара сразу двумя голосами. Первый голос, несомненно, принадлежал маленькой девочке, но второй просто не мог быть человеческим, он напоминал грохот лавины, приглушенный пластами земли.
– Забавно, не находишь? – Лара по-собачьи склонила голову, продолжая неотрывно смотреть Марку в глаза. – Я в теле твоей дочери, но меня ты с полным правом можешь звать папой. Ведь я тебя создал, мой охотник!
– Эссенциал? – парень отступил на шаг. – Тенебрис?
– Какой умный мальчик! – Лара весело захлопала в ладоши и рассмеялась двойным смехом – будто одновременно с хрустальным колокольчиком громыхнул чугунный колокол, зарытый в песок. – Догадался с первой подсказки!
– Какого черта? – Марк ощутил, как место непонимания занимает ярость. – Ты солгал мне, демон! Ты обещал, что я верну дочь!
– И ты вернул ее! – рявкнул тенебрис и на мгновение рот девочки неестественно увеличился в размерах. – Не смей обвинять меня во лжи, пес! Твоя дочь здесь, перед тобой. Она – во мне, – и Эссенциал ехидно скривился, видя, что до Марка начинает доходить.
– Твои Знающие были правы, Аниматика – мое детище, – Лара непринужденно болтала ногами, не спеша слезать с ложемента. – Но начал это не я, дорой мой. Это вы первыми пробились ко мне, не наоборот! Проблема заключалась в том, что я не мог придти в ваш мир, как вы говорите, во плоти. И даже мое воздействие на сознание людей носило… ограниченный характер. Но эти ребята из Ориона-17, ха! Да они же сделали за меня всю работу!
Лара снова рассмеялась, и от того, что один из этих голосов действительно принадлежал его дочери, у Марка свело сердце. Он упал на одно колено и часто задышал.