Благие намерения
Шрифт:
А через несколько дней их догнал почтовик из Харвы с указом, адресованным лично досточтимому. Хаилзе надлежало выйти из подчинения Ритау, двинуться в направлении тени Ар-Кахирабы и поджидать там двухмачтовик «Самум», ведомый караванным (досточтимый выпучил глаза) Шарлахом. Сопроводить его до Харвы с почестями, а главное - доставить в целости и сохранности…
Медленно свернув пергамент с подписью государя, досточтимый Хаилза почувствовал, что еще один такой указ - и он просто сойдет с ума.
Провианта у моря достать было негде,
Глядя на посиневшие руки и лицо утопленника, разбойнички качали головами. Утонуть в море! Надо же…
Зарыв покойника в сырой песок и поставив над могилой копье с белым лоскутом, вернулись на корабль и долго толковали о случившемся. «Самум» снова полз навстречу дымящимся развалинам и обгорелым трубам.
– Как считаешь, говорить об этом Улькару или не стоит?
– озабоченно спрашивал Ар-Шарлахи.
– О чем?
– Да о Лерке об этом, об утонувшем… Окунулся в море - и помер! Понимаешь, что получается?..
– Д-да… - после напряженного раздумья неуверенно сказала Алият.
– Ты уж лучше об этом молчи…
Выбравшись из извилистого песчаного рукава меж скальных гряд, «Самум» поставил паруса и, гонимый попутным дневным ветром, поплыл, покачиваясь на барханах, вдоль серебристых труб - на север. В небе за кормой расплывалась прозрачно-черная пелена.
Улькар откликнулся лишь к вечеру. Его резкий отрывистый голос едва пробивался сквозь шорох и треск помех. Как всегда, вопросы государя были несколько неожиданны.
– Значит, они жили у моря?
– Улькар помедлил.
– Жить у моря и ни разу не погрузиться в воду?.. Как полагаешь, такое возможно?
– Полагаю, что нет, государь.
– И тем не менее убить их труда не составляет… Я это знаю точно, да и ты теперь тоже… Стало быть, от насильственной смерти и морская вода не спасет… А ты сам? Ты заходил в море?
– Только по колено. Когда черпали…
– И что ты теперь чувствуешь?
– В голосе Улькара сквозили надежда и тревога.
– Ничего, - честно ответил Ар-Шарлахи.
– Все - как было…
– А какова она на вкус? Я про воду, конечно…
– Горько-соленая. Пить ее нельзя…
Улькар замолчал, что-то обдумывая.
– Ну что ж… - снова донесся из неимоверной дали его слабый дребезжащий голос.
– Ты держишь слово. Я - тоже. Указ о неприкосновенности Пальмовой Дороги вот уже несколько дней как в силе. Сколько тебе потребуется времени, чтобы добраться, скажем, до тени
То, что Улькар помянул Пьяную тень, было по меньшей мере странно. Этот оазис даже на картах не значился. Ар-Шарлахи прикинул и сказал, что самое меньшее - дня четыре. При попутном ветре, разумеется.
– Тогда решим так, - сказал Улькар.
– Иди прямиком к Ар-Кахирабе, а там вас встретит твой старый друг, караванный Хаилза. Я догадываюсь, - с обычной своей язвительностью добавил государь, - что вы с ним не слишком друг друга любите, но новых людей в это дело лучше не посвящать…
Вопреки ожиданиям Алият, ропот среди разбойничков не только не смолк, но и продолжал нарастать с каждым днем пути. Такое впечатление, что, побывав у моря, команда вообще забыла о страхе перед главарем. Когда прямо по рогу «Самума» встал из-за горизонта черный прозрачный купол над прокопченными песками кивающих молотов, дерзость смутьянов дошла до того, что они потребовали у Ар-Шарлахи снова собрать общий круг и дать ответ, куда и зачем они направляются.
Ар-Шарлахи и сам чувствовал, что подчиняются ему с большой неохотой, но чем это объяснить, не знал. На общем круге ему даже не удалось договорить - перебили, зашумели.
– Да нельзя нам идти в Харву!
– перекрывая шум, жалобно и в то же время угрожающе крикнул Айча.
– Думаешь, Улькар тебе за эту бочку с водой все простит? Это ты, может быть, такой честный, а уж он-то…
– Хорошо, - перебил Ар-Шарлахи.
– Не в Харву. А куда? К морю, что ли, вернуться?
– К морю… - передразнил кто-то.
– Если бы там ничего не горело да что-нибудь росло…
Тут уже загомонили вразброд, началась перебранка. Куда ни сунься - везде сейчас опасно, это было понятно каждому.
– Да послушайте же!
– повысил голос Ар-Шарлахи.
– Никому из нас ничего не грозит. На полпути нас встретит Хаилза…
– Хаилза?
– Айча даже привскочил со своего коврика.
– Ну уж этот-то точно никому не простил! Да он меня первого на рее вздернет! Бунт-то с чего начался?.. Он же с меня тогда повязку сорвал, а я ему в ответ - по лбу со всего маху!..
Ар-Шарлахи понимал, что делает ошибку за ошибкой, что каждая его фраза только усиливает общее недовольство, но не мог же он просто замолчать и уйти к себе!
– Короче, вам нужны гарантии?
– спросил он.
– Чего-о?..
– изумились в толпе неслыханному слову. Кто-то сдавленно хихикнул.
Ар-Шарлахи мысленно выругался.
– Я говорю: вы хотите быть уверенными в том, что нас никто не тронет?
– Он повернулся к Алият.
– Сходи в мою каюту и принеси указ… Грамотные есть?
– снова обратился он к остальным.
Разбойнички малость растерялись. Кое-кто, конечно, читать умел, но хвастать грамотностью здесь было не принято - засмеют. Наконец, кряхтя, поднялся все тот же Айча и, приняв из рук Алият пергамент, развернул, наморщил лоб.