Благими намерениями вымощена дорога в ад
Шрифт:
— Я не знала этого и вытащила, — она положила голову на грудь нефа и еще крепче прижалась к нему: ее била запоздалая нервная дрожь — она могла потерять его, потерять из-за какой-то глупости, и это было невероятно страшно.
— Шерити, — тихо рассмеялся Рунихера, — ты разбиваешь все устоявшиеся нормы.
— Разве это плохо? — лениво поинтересовалась она, нежась в его объятьях.
— Не знаю, — он наконец-то почувствовал, как вздрагивает ее льнущее к нему тело, и резко сел, притягивая ее к себе на колени и заглядывая в лицо. —
— Я просто испугалась, — девушка обняла его за шею, — что могу потерять тебя, — она потянулась и мягко поцеловала.
— Ани, — выдохнул Разрушитель, когда она отстранилась, и уже сам завладел ее губами, нежно, но настойчиво целуя.
Энергия танцевала вокруг них, искрила, наполняла воздух так, что вскоре стало невозможно дышать, и им пришлось оторваться друг от друга.
— Шерити, — неф задумчиво рассматривал глаза девушки, — можешь конечно мне не поверить, но похоже ты прошла очередной виток мутации пока вытаскивала из меня кинжал.
Слово доверие повисло между ними, и Рунихера отвел глаза.
— Ру, — Анита проигнорировала напряжение, она больше не могла на него злиться: едва не потеряв его, она была счастлива только от того, что он рядом, а все остальное больше не имело значения, — и как именно я мутировала?
— Не знаю, Ани, — неф принял ее молчаливое предложение мира и едва заметно улыбнулся — его девочка заметно повзрослела, — но рано или поздно мы об этом узнаем.
— Знаешь, мне хватило и того, что я от ярости слетела с катушек, — она положила голову ему на плечо и вздохнула. — Я ничего не помню, а результат — разнесенная в пух и прах комната, благо хоть все живы остались.
— Не переживай, шерити, — он опрокинул ее на покрывало и навис сверху, — ты научишься это контролировать, главное чтобы первое время рядом был тот, кто сможет тебе помочь.
— В этот раз мне помог Рэм, — Анита буквально тонула в сияющих глазах своего нефа.
— Рэм значит, — хитро прищурился Разрушитель, — а впрочем, почему бы и нет, — вполголоса пробормотал он и уже прямо ей в губы шепнул: — Спи, Ани. Сейчас тебе это просто жизненно необходимо.
Она улыбнулась ему и послушно погрузилась в сон, а он вскочил и бросился в море, послушно охладившее его.
Нифонт ввалился в свои покои и едва смог дойти до спальни, придерживаясь рукой за стенку: боль пульсировала, казалось, во всем теле, периодически накатывала слабость и мутилось перед глазами. Он знал, что ему надо остановить кровь и перевязать раны, но даже и не знал, кому сейчас мог бы довериться, чтобы избежать ненужных вопросов и сплетней. Раньше он бы попросил сестру, но после того, как так отвратительно вел себя с ней… Мужчина вздохнул и снял с себя остатки того, что ранее было рубашкой, и попытался самостоятельно распутать повязку, что стягивала ребра, но зашипел от боли и чуть не упал, когда перед глазами вдруг замелькали темные пятна.
— Нит, —
Император поспешно потянулся за халатом, небрежно брошенном на кресле, но по дороге зацепил вазу с цветами, которая с оглушительным грохотом разлетелась на мелкие кусочки. Мужчина выругался сквозь зубы, от боли он не мог даже повернуться, когда на пороге его спальни мгновенно показалась сестра, услышавшая шум.
— Боги, — девушка прижала ладонь к губам, с ужасом уставившись на его окровавленную спину.
Он заставил себя с улыбкой повернуться к сестре, глаза которой расширились еще больше, оценив все его повреждения.
— Нит… — в ее глазах заблестели слезы, и она шагнула к нему. — Почему ты не позвал меня?
Нифонт смотрел на свою любимую сестренку и молчал, он так много хотел ей сказать, но не знал с чего начать. И пока он думал, девушка начала действовать: насильно усадила на кровать, метнулась в соседнюю комнату, вернулась с аптечкой и принялась обрабатывать его раны, начав со спины. Ее уверенные легкие движения возвращали его в то время, когда она вот так же перевязывала его, скрывая от родителей следы его очередных приключений.
— Спасибо, Джи-Джи, — тихо и очень мягко произнес он, называя ее детским прозвищем.
Ее рука дрогнула, баллончик с заживляющей пенкой упал на пол, а мужчина повернулся к ней. Два золотистых взгляда встретились: ее удивленный, с оттенком боли и в то же время полный надежды, и его — любящий и виноватый.
— Прости, сестренка. Я хотел как лучше, — его голос звучал чуть глухо, — а наделал кучу ошибок, — умоляющий взгляд, в котором смешались вина и бесконечная любовь досказали ей остальное.
— Ох, Нит, — Джун улыбнулась, подняла баллончик, решительно развернула брата и продолжила наносить заживляющую пенку на его спину. Тепло поднималось у нее в груди: брат по-прежнему любил ее, а значит все можно было исправить.
— Джи-Джи… — позвал ее Нифонт, когда она принялась за рану на его плече, но она только шикнула на него, чтобы он не мешал ей, и он послушно замолчал, наблюдая за ее отточенными движениями.
Девушка двигалась легко и свободно, с независимым и гордым видом, больше не чувствуя скованности в его присутствии, и это невероятно радовало Императора. Именно такой он всегда знал свою сестру, именно это невероятно в ней ценил.
— Ну вот и все, — она стянула его ребра специальной повязкой и выпрямилась, критически осматривая свою работу, в очередной раз поморщилась при виде повреждений у него на лице, кончиками пальцев коснулась разбитой скулы и поинтересовалась: — Очень больно?
— Теперь выживу, — сделал попытку пошутить тот.
— Мне нужна правда, — она чуть закусила губу, как в детстве, когда ей действительно что-то очень было нужно, но ей в этом отказывали.
— Очень, Джи-Джи, — ответил он. Когда она так смотрела, Нифонт не мог ей отказать ни в чем.