Шрифт:
В доме Жана-Луи всё было в высшей степени прекрасно. Его скромный городской особняк, с двух сторон зажатый узкими проулками, был гордостью главы семейства, предметом восхищения гостей города и зависти
Когда солнце вставало над Октионом, вторым городом в провинции Каррас королевства Океандрии, свет золотил разукрашенные резные ставни и наличники дома Жана-Луи. О, как хорош был этот дом! Сколько любви и денег вложил в него владелец вместе со своей супругой, достойной мадам Филиппой! Дом буквально утопал в цветах, за которыми ухаживала хозяйка дома, и ей помогали в том две малютки-дочери, столь славные, что каждый норовил назвать их маленькими ангелочками.
Жан-Луи был одним из лучших цирюльников города, и всякий вельможа непременно желал, чтобы именно этот мастер помазка и бритвы работал… нет! – творил чудеса над его шевелюрой, усами и бакенбардами. Только он мог так искусно превратить недостатки, если не в нечто восхитительное, то уж точно что-то приятное.
И каждый в городе знал, что
Ни Жан-Луи, ни Филиппа, ни дочери их, ни даже слуги никогда не были замечены в сколь бы то ни было дурном или компрометирующем обществе. И если про кого-то из соседей Жана-Луи проходил хоть малейший слух, что тот… неблагонадёжен… вся семья тотчас отказывалась его принимать, и почтенный цирюльник не то, что не обслуживал такого не вполне достойного господина, даже и не здоровался с ним.
Воистину семья была нравственной.
– Что ты читаешь, дитя моё? – бывало спрашивал Жан-Луи у старшей дочери Луизы, присевшей с книгой у окна.
– О, батюшка, я читаю истории мэтра де Примара о знаменитом стрелке Робле де Худе, что противостоял жестокости баронов и защищал простой народ, – с восторгом говорила девочка, показывая отцу красочные гравюры.
Конец ознакомительного фрагмента.