Благодаря и вопреки
Шрифт:
– Слушай, Натусь, у нас неприятности. Мы переезжаем из этого отеля. Мы могли бы приехать к тебе?
– Да, конечно. Я здесь сейчас одна, дети разъехались, а я осталась, погода больно хорошая. А что случилось? – затараторила Натка.
– Потом. Сделай еще одно доброе дело, заезжай за нами, я не хотела бы пользоваться нашим автомобилем.
Саша посмотрел на нее с удивлением, а потом одобрительно хмыкнул. «Наконец-то возвращается к жизни, признаки умственной деятельности налицо», –
Натка приехала на своей старенькой машине, они погрузили вещи и отправились к центру города. Она была удивительной женщиной, умеющей дружить со всеми: с бывшими мужьями, свекровями, министрами и уборщицами. Пухленька, беленькая, веселая, говорливая. О ней вспоминали и в горе и в радости. В ее присутствии страдания переносились легче, а радость ярче. Ирина понимала, что подругу распирало от вопросов, но видя их лица, она сосредоточенно смотрела на дорогу и молчала. Уже стемнело. Жара спала, город с его насыщенными дневными красками превратился в сверкающую ночную сказку.
Пока, забравшись в глубокое старое кресло, Ирина рассказывала Натке о том, что произошло, Саша, заперся в ванной и говорил по телефону. Она не могла слышать слов, но, судя по интонациям, он полностью пришел в себя, что-то объяснял и отдавал четкие распоряжения. Ирине стало немного легче. Ее знобило. Натка закутала ее в плед, заставила выпить немного коньяка. Ирина позвонила родителям, сообщила, что у них все в порядке. Потом сделала звонок дочери, та долго не отвечала, так что Ирина начала волноваться, но Вика все же отозвалась. Оказалось, что она уже спит.
– Мам, что-нибудь случилось? – спросила она, громко зевнув.
Пришлось врать, что все замечательно.
– Я просто хотела услышать твой голос. Я тебя очень люблю! Спокойной ночи!
– Я тоже тебя очень люблю, мам. – Сонно ответила дочь.
Давиду можно было не звонить. Она говорила с ним днем, в той, прошлой жизни, до всего этого кошмара.
Натка пошла на кухню готовить ужин.
Из ванной вернулся Саша.
– Тебе надо поспать. Часа три. Больше не получится. Потом ты уедешь. Ты будешь во всем слушаться человека, который тебя отсюда вывезет. Это друг. – Он говорил отрывисто, резко, давая понять, что его слова обсуждению не подлежат.
– А ты? – ей было наплевать на его тон.
– А я буду решать проблемы. – Он сжал зубы так, что Ирине показалось, что они заскрипели. Саша притянул ее к себе. – Я сделаю все, что в моих силах. Я не могу сейчас всего тебе рассказать. Скажу только одно, чтобы ты знала, откуда опасность и чего остерегаться. Это Раневич. Эта сволочь не успокоится,
Ирина вздрогнула.
– Раневич? Ведь прошло шесть лет, и я ничего о нем не слышала! – Ее начала охватывать паника.
Саша усмехнулся.
– Зато я, к сожалению, слышал. И не один раз. И запомни, ты – ни при чем. Это я во всем виноват. Прости. Слишком долго и трудно сейчас все объяснять и рассказывать. Знай только одно: я очень люблю тебя и Вику. И еще: если со мной что-нибудь пойдет не так, присмотри за Давидом! – При этих словах он мягко улыбнулся, глядя ей в глаза. – Хотя этого можно было и не говорить, ты и так его не бросишь.
Вот в эту минуту Ирина испугалась по-настоящему. Значит это не ее больное воображение. И может быть следующая попытка. И Саша это знает, он ожидал этого, но не так скоро. Тогда понятно, что значили его слова, что он не успел. Не успел чего?
– Саша, я просто требую объяснений! – топнула она ногой и схватила мужа за руку. – В конце концов, я имею право знать, что происходит!
– Имеешь, но позже! – Саша высвободил руку. – Я обещаю, что в свое время ты все узнаешь.
За ужином все молчали. Аппетита не было, но Ирина заставляла себя есть. Саша внимательно посмотрел на нее.
– А ты молодец. Все сделала правильно. И поняла все правильно. Спасибо. – Глухо проворил он.
– Зато сейчас я ничего понимаю. Согласись, что недостаток информации тормозит умственную деятельность и порождает комплекс неполноценности. – Попыталась пошутить она.
– Раз ты начала шутить, то тебе явно лучше, – улыбнулся он. Улыбка получилась кривая и неестественная. – А сейчас пойди приляг и постарайся поспать. – Он снова взялся за телефон.
Как ни странно, она заснула почти сразу. Разбудил ее приглушенный шум голосов. Она вышла в гостиную и увидела несколько человек. Почти все были ей незнакомы, кроме старого телохранителя мужа, Миши, и близкого друга семьи, адвоката Георгия Алексеевича, который вел дела еще ее покойного свекра. Они сидели за столом и что-то обсуждали. Дядя Миша проверял пистолет. Увидев ее, засунул его в карман кожаной куртки. Натка стояла, прислонившись к стене, бледная и перепуганная.
– Господи, Натусь, на тебе лица нет! Втянули тебя невесть во что! – бросилась к ней Ирина.
– Ничего. – Натка вымученно улыбнулась.
У Саши зазвонил телефон. Ирина механически отметила, что это не его айфон, а громоздкий смартфон сомнительной марки. Он быстрыми шагами подошел к входной двери и открыл. В комнату вошел мужчина лет сорока. Высокий, крепкий, коротко стриженный. Двигался неторопливо, уверенно, с грацией дикого зверя.