Благодать
Шрифт:
Я по одному твоему виду понял, что ты Маркусов сынок. И одеяло это свернутое наготове. Пойдем-ка давай, а то другие ждут. Я им сказал, что ты явишься, полчаса назад. Чего так долго?
Мысли у нее врассыпную, и отвечает поэтому Колли. Нисколько не поспал. Всю ночь сова в дымоходе ухала.
Ослолицый ухает громким смехом и одновременно хмурится.
Вспыхивает воспоминание об одной байке про дивных, как молодую женщину увел с пути истинного некий темный гость – мужчина в черных одеждах, с ослиными острыми ушами под шляпой. Как заявился тот мужчина-пука в дом к женщине, говорилось в байке, поздним вечером, попросил помочь с лошадьми. А когда
Она думает, это каверза какая? Меня заколдовывают?
Колли ей, давай подружимся с этим нечистым.
Ослолицый хмурится. Что ты там говоришь?
Рука у ее локтя сама себе ответ и хозяин. Вот уж ее ведут рядом с ним, прочь от площади. Он спрашивает что-то про Маркуса, и рот ее кряхтит в ответ.
Колли говорит, сунь руку ему в карман.
Ее заводят на улицу, забитую темной скотиной. Ослолицый протискивается между животными, а она у себя в уме встречается с видением Боггза. Но на самом деле встречаются они с неким жилистым парнягой, тот сидит на ящике, сгорбившись по-священнически. И только тут видит она у него на коленях мушкетон, солнце играет на латуни.
Вот и все, думает она. Ловит себя на желании, чтоб все случилось поскорее.
Ослолицый говорит, смотрите, мистер Саундпост, я отыскал подпаска.
Саундпост, подымаясь, неловко хватается за ружье, едва не роняет его, краснея лицом, и Ослолицый подмигивает ей, а затем обращается к Саундпосту. Вы поосторожней, мистер Саундпост, обращайтесь с ружьем-то.
Она же видит только мула, груженного мешком толокна, сбоку приторочена маслобойка. Мальчик-муж, именуемый Саундпостом, лицом красен, и один зуб у него торчит. Если б не это, был бы почти пригож, думает она.
Саундпост говорит, скажите-ка, мистер Бойд, где же этот тип Клэктон? Хватается за золотые карманные часы на цепочке и прищуривается. Свят милуй-милуй. Куда время ушло?
Среди скотины появляется еще один парень. Лицо у него бурлит веснушками, волосы сполох рыжины. Миг она разглядывает его так, будто он ребенок Боггза. Лицо у него бывалое, старше его лет, и все-таки это мальчишка ее возраста. Ухмыляясь, оглядывает ее с головы до пят, и вокруг глаз его натягиваются противоестественные морщины. Ты на брата своего вообще не похож, произносит он. А затем подмигивает и подается к ней с шепотом. Ты, стало быть, знаком с Эмбери Саундпостом, а?
Она бормочет что-то неразличимое и наблюдает, как Саундпост разговаривает сам с собой. Свят милуй-милуй. И так уже слишком много времени потратили. Ну-ка, Уилсон, готовь того мула.
Значит, главный тут он, этот парняга Эмбери Саундпост, думает она. Эта худосочная черная скотина – его. Остальные тут у него на посылках.
Наблюдает, как он посасывает губу над своим торчащим зубом. Прикидывает, с чего состоятельному человеку утруждаться возней со скотиной. Ему не больше восемнадцати, жилист, как веревка, но цилиндр у него новенький и не затасканный, как почти у всех остальных. Волосы над глазами срезаны квадратом – как мысы его сапог.
Ослолицый повертывается и кланяется. Предоставлю вас, господа, вашему були [22] . Она смотрит, как он, не оборачиваясь, уходит
Затаивает дыхание и вновь оценивает взглядом мешок с толокном. Ум пытается нашарить в потемках, что там может быть впереди, ждет того мига, когда она сделает шаг в падение и неизбежный кавардак за ним. Воображает, как воет от смеха пука. Вот так они строят нам каверзы.
22
Искаж. от ирл. buaile («место доения на летнем выпасе», «хижина пастуха»), здесь: кочующий пастух, живущий за счет молока и масла, получаемого со своего стада.
Уилсон подается к ней. Я со скотиной так далеко еще не забредал. А ты?
Она вытрясает трубку из кармана. Опускает голос до хрипа, как пес. Говорит, надеюсь, вы, ребятки, прихватили табаку, у меня-то весь вышел. Саундпост таращится на нее и не отвечает. Она повертывается, словно бы глянуть, что там на улице, но на самом деле чтоб скрыть, как она зарделась. Думает, если он явится – тот, вместо кого я вроде как, – сбегу в ту сторону или в эту. В уме перебирает имена остальных. Эмбери Саундпост. Уилсон. Некто Клэктон, еще не объявившийся. Ослолицый, именуемый мистером Бойдом, а может, он все-таки пука и теперь вернулся на улицу затевать бесовщину.
Думает, как так они меня перепутали?
Повертывается обратно, Саундпост все еще разглядывает ее. Говорит, что у тебя за вид такой для подпаска? Сошел бы за курицу в мешке. Хочется понадеяться, что цирюльники у нас с тобой разные.
Она слышит, как слова вылетают у нее изо рта еще до того, как она их подумала. Не ее это слова, а все равно звучат ее голосом.
Кто там помер, чтоб такое надгробие во рту досталось?
Рот у Саундпоста разинут, а вот голос исчез. Губа накрывает зуб. Уилсон хлопает ее по спине. Хо! Быстрый ты на язык, Тим. Не обращайте на него внимания, мистер Саундпост. Странные они ребята, двоюродные эти. Братец его… гляньте, вот и Клэктон.
Она ждет, что Саундпост ее прогонит, но тот повертывается и зло вперяется в этого парнягу по фамилии Клэктон. Кричит ему, что же вы, мистер Клэктон, нами пренебрегаете. И так-то не располагаем мы роскошью времени, чтоб его терять.
Глаза ее смотрят внутрь, на новую ее ипостась, на то, что в имени этом.
Произносит его беззвучно, трогает языком ощущение во рту.
Слыхал, Колли? Меня зовут Тим.
Дорога превращается в воющую реку скота, топчущего канавы. Их печальная и тяжкая поступь, к которой добавляется мычанье, пока небеса не заполняются громом и плачем. Стадо подминает под себя проезжую дорогу за городом и все на ней, и кареты, и коляски, и тачки, и отряд драгунов, безликих в кровавых мундирах, высоко верхом на лошадях.
Люди останавливаются поглядеть проход були, два пса тявкают и кружат. Она теперь знает, что это собаки Уилсона, две сестры, черные колли. Обе в белых носочках и с ослепительно-белыми мордами. Саундпост повякивает в хвосте, мушкетон болтается на плече. Уилсон с его негромкими «тпру» и посвистом. Ходит он с дубиной в руке, на спине у него сумка и мелодеон. Клэктон в твиде – впереди, хотя она его толком и не видела. Человек, судя по всему, немногословный, зачесанные назад волосы намаслены и изжелта-белы. Ружье привольно висит у него за плечом.