Благодатный мир

Волков Олег Александрович

— Стойте! — на церковное крыльцо взошёл, едва ли не заскочил, Аркадий Немцов. — Стойте, говорю.

Как и все мужики, Аркадий Немцов успел нацепить на себя только рубаху и штаны. Но это ладно. Едва ли не за уши он втащил на крыльцо своего сына Фёдора. Юрий молча подивился. Вообще-то, Фёдор Немцов и пропавший Глеб Зорин закадычные друзья и большие любители убегать в лес. Впрочем, отец не раз говорил, что из обоих со временем получатся отличные охотники. Фёдор отличается буйным нравом, весь в отца. И как только родитель справляется с ним? Впрочем, Юрий улыбнулся, понятно

как: уши Фёдора красные, как у свёклы.

— Вот, паршивец, — Аркадий Немцов вытолкнул вперёд своего сына. — Как услышал, что его друган пропал, так сразу буркнул. Дескать, бесполезно его искать. Паршивец что-то знает.

Голос Аркадия Немцова наполнен железной уверенностью. Да и его сын вместо того, чтобы оправдываться, надулся, как мышь на крупу. Дело и в самом деле нечистое.

— Ты и в самом деле что-то знаешь? — староста деревни грозно надвинулся на Фёдора.

В ответ Фёдор надулся, покраснел, но так ничего и не сказал.

— Говори, паршивец! — Аркадий Немцов залепил сыну звонкую оплеуху.

— Я друзей не предаю! — вдруг выпалил Фёдор.

Толпа односельчан дружно ахнула. Всем, всем без исключения, стало ясно, что Фёдор точно что-то скрывает. Всем известна его крепкая дружба с пропавшим парнем. Вообще-то, Фёдор должен самым первым ринуться на его поиски. И, поди же ты?

— Говори! — Аркадий Немцов вновь отвесил сыну звонкую оплеуху. — Говори! А то прямо при всех ремнём выпорю!

Угроза более чем серьёзная, тем более на глазах у всей деревни. Буйным подросткам чаще прочих попадает от родителей. Что, что, а «вкус» отцовского ремня Фёдор знает не понаслышке. Но и эта угроза не подействовала. Фёдор набычился, его щёки запылали ещё ярче, чем уши.

— Ну всё, ты сам напросился, — Аркадий Немцов задрал подол рубахи и принялся выдёргивать из штанов ремень.

У Аркадия Немцова хороший ремень, кожаный, с большой металлической пряжкой. Знатный ремень, от отца достался, что, в своё время, сбежал из Большого внешнего мира.

Фёдор уставился на родителя. Дыхание парня сделалось глубоким и сиплым, пальцы сжались в кулаки. Кажется, ещё немного, и Фёдор ка-а-ак врежет отцу между глаз. Но нет, вместо этого парень закрыл глаза и сосредоточенно расслабился.

Во даёт! Юрий затаил дыхание, ладонь сама собой прикрыла рот. Голову на отсечение, Фёдор закрыл глаза, чтобы было ловчее открыть внутренний интерфейс «Благодатного мира». А это значит…

— Паршивец!

Аркадий Немцов взревел как раненый медведь. Его рука попыталась было ухватить Фёдора за плечо, чтобы развернуть его и всыпать как следует пониже спины. Но, вместо этого, пальцы Аркадия Немцова лишь прошли через тело сына. С таким же успехом он мог бы попытаться схватить воздух, а не собственного сына.

Юрий подался всем телом вперёд. Это же режим «Призрак». Он читал о возможностях этого режима. Если коротко, то режим «Призрак» делает человека бестелесным, словно настоящий призрак. Можно махать кулаками, тыкать ножами, кидать камни и даже стрелять из ружьям — всё бесполезно. Вот, как сейчас, например. В режиме «Призрак» человек не почувствует ни то что боли,

вообще ничего не почувствует.

— Я те покажу! — Аркадий Немцов принялся махать рёмнем, но знатная металлическая бляха со звездной лишь зря рассекает воздух.

— Что? Что покажешь? — Фёдор распахнул глаза. — Ничего у тебя не выйдет! Задолбал ты меня своими подзатыльниками. Ну что? Съел?

Прорвало. Фёдора прорвало. Всё, что копилось у него на душе много лет, всё разом выплеснулось наружу. Однако отец будто ничего не заметил.

— Я тебя всё равно выпорю! — Аркадий Немцов принялся ещё неистовей махать ремнём.

— Давай! Давай! Выпори меня!

Фёдор повернулся к отцу спиной, чуть наклонился и демонстративно задрал подол рубахи. Родитель не придумал ничего лучше, как продолжить махать ремнём. Естественно, знатная пряха с пятиконечной звездой принялась бессильно пролетать через призрачный зад его сына.

— Ой, как больно! Ой, как больно! — Фёдор закричал и задёргал задницей из стороны в сторону.

В толпе односельчан раздались смешки. Ясно, что ремень с бляхой не может причинить Фёдору ни малейшего вреда. Однако от такой несусветной наглости и дерзости сына Аркадия Немцова будто заклинило. Вместо того, чтобы остановиться, он продолжил яростно махать ремнём.

— Прекратили оба!

Грозный рык заставил людей на площади умолкнуть. Аркадий Немцов наконец-то остановился. От яростной и бесполезной работы его лицо раскраснелось, а от головы и плеч повалил пар. Фёдор выпрямился и развернулся. На крыльце появился отец Кондрат. Староста Немеев послушно освободил место и сошёл на землю.

— Прекратили оба, — более спокойным тоном повторил отец Кондрат. — Что случилось с Глебом Зориным? Ты знаешь?

— Да! — Фёдор дерзко уставился на деревенского священника. — Глеба достало самодурство отца и прочее лицемерие. Он убежал, удрал, свалил из этой мерзкой локации, — рука Фёдора указала на темнеющий рядом с церковью Портал.

Односельчане на площади дружно повернули головы в указанном направлении.

Теперь понятно, что именно произошло. Юрий качнул головой. В Вельшино новости разлетаются со скоростью молнии. Кажется, будто они все живут в стеклянных домах. Вот и вчера Юрий ненароком подслушал разговор матери с соседкой через забор в огороде. Взрослые запрещают подросткам пользоваться «внутренними глазами». А если ловят, то строго наказывают. Вот и Парамон Зорин застукал своего сына за этим занятием и выпорол. Не удивительно, что терпение Глеба лопнуло.

— Глеб давно собирался смотаться от сюда, — между тем продолжил Фёдор. — Он давно научился читать и узнал о «Благодатном мире» много чего интересно. Он обещал к утру вернуться и рассказать, как там на самом деле. Только вряд ли он теперь вернётся, — Фёдор злобно оскалился.

— И ты не остановил его? — брови отца Кондрата грозно сдвинулись.

Юрий тихо охнул. Уж сколько раз ему доводилось видеть это грозное выражение на лице священника. Того, для кого оно предназначено, в самом ближайшем будущем ждёт очень суровое наказание. Однако Фёдор ничуть не испугался.