Благонамеренные речи
Шрифт:
Таким образом, Цыбуля имеет за себя: во-первых, очень веские обязательства, во-вторых, привычку и, в-третьих, молчаливое потворство мужа… И ты думаешь, что она разорвет с ним!
Ни за что! Но этого мало, что она не разорвет: она едва ли даже решится обмануть его в твою пользу. В этом маленьком городке, где произошла ее семейная драма, ни одна даже малейшая подробность частной жизни не может ускользнуть от внимания праздных наблюдателей. К Цыбуле все уж привыкли; все видят в нем неизбежное дополнение семейства барона Шпека, так что самая ничтожная перемена в этом смысле возбудит общее внимание и непременно будет известна Цыбуле. С другой стороны, Цыбуля вовсе не такой человек, чтобы выпустить из рук свою добычу… и даже часть добычи. Поверь, что он ведет подробный счет своим издержкам, что у него всякая копейка записана в книгу avec noms et prenoms. [368] Это негодяй очень опасный, негодяй, который всё помнит и всё хранит. Наверное, у него есть письма Полины, наверное, в этих письмах… ах! ничего не может быть доверчивее бедной любящей женщины, и ничего не может быть ужаснее денщиков, когда они делаются властелинами судьбы ее!
368
скрупулезнейшим
Итак, вот Цыбуля. Что касается до господина Травникова, то мне кажется, что ты ошибаешься, подозревая его в интимных отношениях к баронессе. Я, напротив, уверена, что он a peu pres находится в том же положении, как и ты. И est tout simplement un agreable blagueur, un chevalier servant, [369] невинный поставщик конфект и букетов, за которые, однако же, баронессе очень сильно достается от ревнивого Цыбули.
Как бы то ни было, но ты приходишь третьим.
Знаешь ли что! Я удивляюсь, что Полина даже настолько себе позволила, сколько она высказала при том случайном свидании, которое ты описываешь. C'est une ame vraiment heroique. [370] Другая, на ее месте, совсем бы притихла. Ведь эти денщики… они дерутся! Сколько нужно иметь твердости характера, самоотвержения и героизма, чтобы, в виду их, отважиться на какую-нибудь escapade! [371] Однако ж она отважилась, правда, осторожно, почти двусмысленно, но даже и это, наверное, ей не прошло даром. Цыбуля уже подозревает, он уж следит за нею, et il n'en demordera pas, sois en certain. [372] Он слишком денщик, чтобы забыть о деньгах, которые он истратил!
369
Просто он приятный балагур, услужливый кавалер (франц.)
370
Это действительно героическая душа (франц.)
371
шалость (франц.)
372
он не отступится, будь уверен (франц.)
Вот соображения, которые я, как преданная мать, считаю себя обязанною передать тебе… только не поздно ли?
"Стало быть, нужно отступить?" – спросишь ты меня и, конечно, спросишь с негодованием. Мой друг! я слишком хорошо понимаю это негодование, я слишком ценю благородный источник его, чтоб ответить тебе сухим: "Да, лучше отступить!" Я знаю, кроме того, что подобные ответы не успокоивают, а только раздражают. Итак, поищем оба, не блеснет ли нам в темноте луч надежды, не бросит ли нам благосклонная судьба какого-нибудь средства, о котором мы до сих пор не думали?
Скажу тебе прямо: это средство есть, но оно потребует с твоей стороны не только благоразумия, но почти самоотвержения. Это средство – совершенно довериться инстинкту и такту Полины. Une femme qui aime est intarissable en matiere dexpedients. II faut que Pauline trouve un compromis – sans cela pas de salut! avec ou sans Tziboulla, n'importe! [373] Ты должен сказать себе это, и в особенности остановиться на последнем, подчеркнутом мною, условии. Повторяю: ты не только не имеешь права быть придирчивым, но даже обязан всячески помогать Полине в ее миссии. Во-первых, не брюскировать ее и не пугать своим нетерпением; во-вторых, выказать относительно ее много, очень много терпимости.
373
Любящая женщина бесконечно изобретательна на уловки. Полине необходимо найти компромисс – иначе нет спасения! с Цыбулей или без него – не важно! (франц.)
Достанет ли у тебя героизма, чтоб выполнить это?
Но, может быть, ты и на эти советы посмотришь как на пустую старушечью воркотню… Что ж делать, мой друг! Nous autres, vieilles mamans, nous ne savons qu'aimer! [374] Я давно уж освоилась с мыслью, что для меня возможна только роль старухи; Butor слишком часто произносит это слово в применении ко мне (и с какою язвительностью он делает это, если б ты знал!), чтобы я могла сохранять какие-нибудь сомнения на этот счет… Хотя le pere Basile и уверяет, что я могла бы еще любить…
374
Мы, старухи, способны только на материнскую любовь! (франц.)
Кого любить?.. Персиньи, Морни… Он!!
Нет, я никого не могу любить, кроме бога, ни в чем не могу найти утешения, кроме религии! Знаешь ли, иногда мне кажется, что у меня выросли крылья и что я лечу высоко-высоко над этим дурным миром! А между тем сердце еще молодо… зачем оно молодо, друг мой? зачем жестокий рок не разбил его, как разбил мою жизнь?
На днях, впрочем, и мое бедное существование озарилось лучом радости. Paul de Cassagnac вспомнил обо мне и прислал длинное письмо, которое, будто волшебством, перенесло меня в мир чудес. Все они: и Cassagnac, и Dugue de la Fauconnerie, и Souillard, и Rouher [375] – все полны надежд. Гамбетте готовится сюрприз, от которого он долго не оправится. Все веселы, бодры, готовы; все зовут меня: mais venez donc chez nous, pauvre cher ange incompris! [376]
375
и
376
приезжайте же к нам, несчастный, милый, непонятый ангел! (франц.)
И представь себе, Butor имел низость перехватить это письмо и прочитать его. С тех пор он не иначе зовет меня, как "pauvre cher ange incompris". И все это – в присутствии Филатки. Так что даже те немногие бедные радости, которые мне остались, – и те становятся для меня источником досад и нравственных истязаний!
Я одна, одна, одна… Это ужасно! Я пробовала поставить lе pere Basile au niveau de mon ideal, [377] но до сих пор это как-то не удается мне. Хуже всего то, что, говоря со мной, он всегда пускает в ход этот несносный высокий слог. А еще хуже, что он совсем не умеет вести себя за столом, и когда кончит суп, то всегда кладет ложку на скатерть. Но иногда он меня поражает глубиною своих определений. На днях мы говорили с ним о вере, и знаешь ли, что он мне сказал? Что одна вера дает нам твердое (il prononce: [378] «твёрдое») и известное основание… ах, какая это истина, друг мой! Это именно то самое, в чем я убедилась тогда… в Париже!
377
отца Василия на уровень моего идеала (франц.)
378
он произносит (франц.)
И он страдал! И ему знакома эта святая жажда сердца, которая, вследствие злой насмешки судьбы, как-то всегда остается неудовлетворенною. Представь себе: он должен был жениться на дуре, которая не может отличить правую руку от левой, жениться, потому что иначе ему предстояло оставаться без места на неопределенное время. С тех пор вся его жизнь есть не что иное, как бесконечная цепь самоотвержений. Он сам говорил мне, что если б не сошел к нему с небеси ангел (кажется, он называет этим именем меня; tu vois, comme il est delicat [379] ), то он давно бы начал пить.
379
видишь, как он деликатен (франц.)
Вот моя жизнь, мой друг, вот жизнь твоей старухи матери. Иногда мне кажется, что я даже начинаю свыкаться с ее однообразием, особливо когда Butor оставляет меня в покое. От времени до времени он уезжает к соседям или на охоту, и тогда я целыми днями остаюсь одна. Я пользуюсь этими минутами отдыха, чтобы освежить свою душу воспоминаниями. Я убегаю в парк и долго брожу одна, совсем одна по пустынным аллеям. Наш парк – прелесть, и особенно осенью. Он так таинственно дремлет, облитый золотыми лучами сентябрьского солнца, так тихо помавает багряными вершинами своих дерев, как будто рассказывает какой-то бесконечный фантастический сон. Воздух совсем-совсем прозрачен и так гулок, что малейший шелест, малейший порх птицы отдается во всех углах парка. Я поминутно вздрагиваю. Свежо, бодро… чудо как хорошо! Я скоро-скоро бегу по усыпанным желтыми листьями дорожкам и вся отдаюсь своим мечтам. Morny… Persigny… Lui!! Все это так недавно было… и всего этого нет! Rien! [380] Понимаешь ли ты, какое безнадежное чувство я должна испытывать, ежеминутно повторяя себе это ужасное: rien!!
380
Ничего! (франц.)
Rien! mais c'est le desespoir, c'est le neant, c'est la mort… [381] За что?!
Иногда мне кажется, что где-то, близко, меня подстерегает катастрофа… Что вдруг блеснет мне в глаза великая причина, которая вызовет с моей стороны великое решение…
Я ничего не знаю, что делается на свете. К довершению досады, даже "Городские и иногородные афиши" почти целый месяц не доходят до меня. Что делает Базен? смирился ли Plon-Plon? неужели "la belle resignee" [382] проводит все время в том, что переезжает из Чизльгёрста в Арененберг и обратно? неужели Флёри ничего более умного не выдумал, кроме парадирования в полном мундире на смотру английских войск a cote de l'Ecolier de Woolwich? [383] К чему же привели все эти casse tetes и sorties de bal, [384] которые когда-то с таким успехом зажимали рты слишком болтливой canaille? [385] Ужели их никогда уже нельзя будет пустить в ход?
381
Ничего! но это означает отчаяние, небытие, смерть (франц.)
382
прекрасная отшельница (франц.)
383
рядом с вульвичским школьником? (франц.)
384
кастеты и плащи-накидки (франц.)
385
черни (франц.)