Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
— Ха. — Мэртаг явно повеселел. — Это было бы здорово.
— Прекрасно. Я пошлю вас к своему приятелю в Абердине. К Златозубому У.
— К кому?
— Это старый друг семьи. Надежно на сто процентов. И, раз уж об этом зашла речь, прошу на ланч на скачках на следующей неделе.
— О боже, спасибо. Вчера Кейси дала хорошую наводку, и я выиграл кучу денег. Ходят слухи, что вы собираетесь выступить на Ноубл Стар в субботу. Это действительно так?
— Возможно. Сделку в самом деле одобрили? — Данросс не сводил с него глаз. — Не может что-нибудь пойти
— Вот вам крест, и чтоб мне помереть! О, вот, совсем забыл. — Он передал Данроссу телекс с подтверждением. — Как и договаривались. — Мэртаг взглянул на часы. — В Нью-Йорке сейчас шесть утра, но через час вам нужно позвонить Эс Джей Беверли, нашему председателю совета директоров. Он будет ждать вашего звонка. Вот его номер. — Молодой человек расплылся в улыбке. — Они назначили меня вице-президентом, я буду заниматься всей Азией.
— Поздравляю.
Данросс посмотрел на часы. Скоро нужно уезжать, или он опоздает, а заставлять Рико ждать не хотелось. Сердце забилось сильнее.
— Ну что, парафируем? Мэртаг уже разбирал бумаги.
— Вот ещё что, тайбань, Эс Джей сказал, что мы должны держать всё в секрете.
— Это будет непросто. Кто печатал бумаги?
— Моя секретарша, но она американка, и из неё ничего не вытянешь.
Данросс кивнул, но убежденности не было. «Есть ещё оператор телекса — разве не сказал Филлип Чэнь, что имеет копии некоторых телексов? А также уборщицы и операторы телефонной компании. Так или иначе, скоро об этой новости узнают все, что бы мы с Мэртагом ни предпринимали. Отсюда вопрос: пока сделка ещё в секрете, как извлечь из этого максимум преимуществ?» Он лихорадочно прикидывал шансы, а сам чуть не плясал от радости: невероятная удача, трудно даже поверить. Данросс начал проставлять инициалы на своем комплекте документов, а Мэртаг — на другом. Но тут открылась и хлопнула входная дверь, и Данросс остановился. Послышался пронзительный вопль Адрион:
— А Тат! — Далее последовал целый поток кантонской речи — так обычно говорят ама, — в конце которого он разобрал: — ...и погладила ли ты мою новую блузку, клянусь всеми богами?
— Блузку? Какую блузку, Молодая Барышня, у которой пронзительный голос и нет ни капли терпения? Красную? Ту, что принадлежит Главной Жене, сказавшей те...
— О, она теперь моя, А Тат! Я же велела тебе её погладить. Мэртаг тоже остановился, прислушиваясь к визгливым звукам кантонского диалекта.
— Господи, — устало проговорил он, — никогда не привыкну к манерам здешней прислуги, хоть говори им, хоть не говори!
Данросс усмехнулся и, поманив его, тихонько приоткрыл дверь. Мэртаг ахнул. Адрион стояла, уперев руки в боки, и выговаривала А Тат. Старуха не уступала, голоса обеих звучали пронзительно, обе перебивали друг друга.
— Тихо! — гаркнул Данросс. Женщины остановились. — Благодарю вас. Ну, ты и говорунья, Адрион, — мягко пожурил он.
Та просияла.
— О, привет, отец. Как ты ду... — Тут она заметила Мэртага и замолчала. Данросс уловил мгновенную перемену. И в сознании вспыхнул предупредительный сигнал.
— О, Адрион, разреши
— Вы... э-э... говорите по-китайски, мисс... э-э... Данросс?
— О да, конечно, по-кантонски. А как же. Вы недавно в Гонконге?
— О нет, мэм, нет, я... э-э... я здесь чуть больше полугода.
Данросс наблюдал за обоими с растущим удивлением, понимая, что о нем полностью забыли. «Ага, мальчик встречает девочку, девочка знакомится с мальчиком, и, может, это как раз то, что надо, чтобы вставить Хэпли палку в колеса».
— Может, выпьешь с нами, Адрион? — как ни в чем не бывало спросил он, когда в беседе наступила пауза и девушка готова была уйти.
— О... Спасибо, отец, но я не хочу вам мешать.
— Мы уже заканчиваем. Пойдем. Как дела?
— О, прекрасно, прекрасно. — Адрион повернулась к А Тат, стоявшей словно несокрушимая твердыня: от той тоже не ускользнуло, как молодых людей потянуло друг к другу.
— Погладь мою блузку! Прошу тебя, — повелительно проговорила она по-кантонски. — Мне нужно уходить через пятнадцать минут.
— Айийя, на твои пятнадцать минут, Юная Императрица. — А Тат надулась и, ворча, пошла обратно на кухню.
Адрион переключилась на Мэртага, который заметно ожил, его усталости как не бывало.
— Вы из какой части Штатов?
— Из Техаса, мэм, хотя жил и в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Новом Орлеане. Вы играете в теннис?
— О да, играю.
— У нас неплохие корты в Американском клубе. Не желаете сыграть на следующей неделе?
— С удовольствием. Я там когда-то играла. Вы хорошо играете?
— О нет, мэм... э-э... мисс Данросс, на уровне «школьного разряда».
— «Школьный разряд» — это иногда очень неплохо. Может, будете называть меня Адрион?
Данросс налил и передал дочери рюмку шерри, и она поблагодарила его улыбкой, по-прежнему сосредоточенная на Мэртаге. «Придется выложиться, молодой человек, — подумал Данросс, зная, как Адрион любит посоревноваться, — или она вам устроит». Стараясь не выдать удовольствия, он вернулся к документам. Когда с делом было покончено, Данросс критически оглядел обоих. Дочь сидела на краешке дивана, красивая, уверенная в себе, очень женственная, а Мэртаг, высокий, хорошо воспитанный, вел себя чуть застенчиво, но держался очень хорошо.
«Переживу ли я появление в семье банкира? Надо бы проверить, что он за птица. Господи помилуй, американец... Ну что ж, он из Техаса, а это не одно и то же, верно? Вот бы Пенн была здесь».
— ...о нет, Адрион, — говорил Мэртаг. — Я живу в квартире компании в Уэст-Пойнт. Немного тесновато, но там здорово.
— Зато совсем другое дело, верно? Я живу здесь, но скоро у меня будет своя квартира. — И она многозначительно добавила: — Правда, отец?
— Конечно, — откликнулся Данросс. — После окончания университета! Вот мой комплект, мистер Мэртаг. Не могли бы вы подписать свой?