Благородный защитник
Шрифт:
– Не все. – Он снял с нее шляпу и едва сдержал улыбку, когда волосы, которые она собрала в пучок и заколола шпилькой, стали рассыпаться. – Как бы то ни было, слухи распространяются, пусть медленно, но верно. При дворе сейчас слишком обеспокоены другими делами, чтобы проявить интерес к мужчине с порочными наклонностями. Среди членов Совета регентов идет борьба за влияние на нашего юного короля. Бойды стремительно набирают силу. Поговаривают, будто лорд Бойд и его брат, сэр Александр, намерены усилить свое влияние на молодого Джеймса.
Кирсти вздохнула и покачала головой:
– Итак, единственный
:– Кроме того, двор сильно беспокоит, не попытается ли Англия воспользоваться в своих целях этим периодом склок и борьбы за власть.
– Думаешь, может начаться война?
– Надеюсь, что до этого не дойдет, но вообще-то, когда верховная власть в стране оказывается поставленной на кон, дело часто кончается войной. – Пейтон не удержался и полностью распустил полуразвалившийся пучок ее волос. Они шелковым потоком упали на плечи, и он стал расправлять спутавшиеся пряди. – Но нам предстоит свое сражение, так что нечего беспокоиться о том, что кто-то желает обманом отнять власть у короля, который слишком молод для того, чтобы крепко держать бразды правления.
– Что ты делаешь? – спросила она, отлично понимая, что следовало бы отстраниться от его рук, однако чувствовать его пальцы в своих волосах было настолько приятно, что она не в силах была остановить его.
– Привожу в порядок твою прическу. Больше ты не будешь бродить по городу в одиночку.
– Вот как? По-моему, я просила тебя стать моим защитником и союзником, но не отцом.
– Моя первейшая обязанность как защитника и союзника – обеспечивать твою безопасность. – Он сжал ее хрупкие плечи. – Повторяю: очень опасно бродить по улицам одной.
– Тогда я возьму кого-нибудь с собой.
– Черт возьми! Однажды тебя уже пытались убить, ты чудом уцелела. А теперь сама идешь навстречу своей гибели!
– Сэр Родерик полагает, что я мертва, ему и в голову не придет разыскивать меня. И его людям, разумеется, тоже. Я должна что-то делать. Не могу я отправиться с тобой ко двору и помогать тебе там. Не могу обратиться к немногим своим знакомым, поскольку они считают меня умершей. Слишком долго я боролась за этих детей, чтобы сейчас отступить. Это и прежде было опасно, разве не так? Ведь этот мерзавец, мой муж, пытался меня убить. И где гарантия, что он не найдет меня и не попытается убить снова? Ты делаешь все возможное, чтобы не похищали детей из знатных семей, но тем чаще сэр Родерик станет красть детей у бедняков, тех, что без присмотра бегают по улицам. И моя цель – не допустить этого.
Пейтон понимал, что Кирсти не может сидеть сложа руки, и не стал возражать. Если распространять слухи в городе и находить союзников и свидетелей, это пойдет на пользу общему делу. Йен Сильный пытался делать что-то в этом направлении, но скорее был способен внушить горожанам страх, чем доверие. Здравый смысл подсказывал Пейтону, что план Кирсти надо принять. Но слишком велик был риск. И будь на то его воля, он запер бы Кирсти, расставив вокруг часовых, и не выпускал до тех пор, пока сэр Родерик жив. Но, зная, что это невозможно, он старался придумать какое-нибудь решение.
– Я могу брать с собой Каллума, – заявила Кирсти, изо всех сил
– И Родерик, и его люди сразу узнают мальчика. – Когда она говорила, он не в силах был отвести взгляд от ее полных губ, сгорая от желания почувствовать их вкус на своих губах.
– Да никогда в жизни – дай мне только нарядить его как следует. Для двух юнцов путешествие по городу будет куда безопаснее, чем для одного, а то, что я отлично умею прятаться и прошмыгнуть незамеченной, тебе известно. Каллум умеет это не хуже меня. И клянусь, если замечу что-то подозрительное, немедленно вернусь и больше не выйду из дома, пока Родерик не умрет.
Кирсти не смогла совладать с собой, и дрожь восторга сотрясла всю ее, когда он нежным движением обхватил ее лицо своими изящными ладонями. Золотые искорки в его зеленых глазах засверкали, заблестели, завораживая ее. Вообще-то она была недовольна, что ее влечет к этому мужчине. Ей вовсе не хотелось пополнить собой длинный список его поклонниц.
– Ты хотела сказать, при первых же признаках опасности? – переспросил он, удивляясь, что поддался на ее уговоры.
– Именно так. – Его пальцы нежно ласкали ее лицо, и ее бросило в жар.
– И ты никогда не будешь выходить одна.
– Никогда. – Голос ее дрогнул, потому что в этот момент он коснулся губами ее лба.
– И никогда не выйдешь ночью. – Он поцеловал сначала один глаз, потом другой.
– Ни за что.
Кирсти слышала свой голос, но не отдавала себе отчета в том, что говорит. Он покрывал ее лицо легкими поцелуями, и после каждого поцелуя разговоры интересовали ее все меньше и меньше.
Пейтон прижал губы к ее губам, и Кирсти обвила руками его шею. Едва он коснулся языком ее сомкнутых губ, как она с готовностью приоткрыла их. Родерик целовал ее несколько раз в их первую брачную ночь, и, когда он засунул язык ей в рот, она почувствовала себя так, будто ей вставили кляп. С Пейтоном все было по-другому, от каждого движения его языка ее бросало в жар, и она все сильнее ощущала желание. Ей хотелось чего-то большего, она не смогла бы объяснить, чего именно.
Неожиданно Кирсти высвободилась из его объятий и, пристально глядя на него, попыталась выровнять дыхание, заметив при этом, что Пейтон дышит так же часто и тяжело.
– Такое больше не должно повториться, – сказала она как-то неуверенно.
– Но ты хочешь меня. – Он протянул к ней руки.
Кирсти попятилась к двери.
– Мало ли чего я хочу.
– Но я могу тебе это дать.
Куда подевалось его красноречие опытного соблазнителя? Он растерял все слова, которые обычно говорят в таких случаях. Страсть затуманила мозг.
– Нет. Я не стану одной из многих твоих любовниц, – заявила она, схватившись за щеколду. – К тому же я хочу сохранить девственность. И если не удастся осуществить наш план, я по крайней мере смогу хлопотать об аннулировании моего брака с Родериком.
И она убежала, прежде чем он нашелся, что возразить. Вряд ли она действительно верила, что аннулирование ее брака возможно. Родерик желал ее смерти и уже пытался убить ее. Кирсти достаточно знает, думал Пейтон, ее заявление – просто попытка заставить его оставить ее в покое.