Благородство и страсть

Пирс Барбара

– Зато многие из моих слуг похожи, – сухо ответила Уинни.

Надежды добраться до дома, прежде чем начнется дождь, не было. Ливень обрушился на землю с сокрушительной силой, превратив все вокруг в размытые пятна. Следуя за Уинни, лакей держал над ней зонт, пока они спешили в дом.

– Мэй, – поздоровалась Уинни с экономкой. Она прошла в холл и встряхнула свои мокрые юбки. – Что творится на улице! Я думала, лошадей смоет.

Милли прошла мимо.

– Я приготовлю горячую ванну, мисс.

– Ничего ты не приготовишь, глупая, – предупредила Мэй. – Я

не позволю тебе лить воду на вымытые полы. Иди наверх и сними мокрую одежду, а потом помоги переодеться мисс Бедгрейн. Я скажу на кухне, что нужна вода.

– Спасибо, Мэй. Отец дома?

– Нет, мисс. Он что-то говорил насчет того, чтобы поехать в клуб. Мне прислать поднос наверх или вы спуститесь сегодня к ужину?

Уинни сняла мокрую шляпку и отдала ее Милли, прежде чем та ушла. Вечером отец предпочитал ужинать в клубе. Эта привычка закрепилась годы назад, после смерти жены. Даже выросшие дети не разрушили ее. «Ну и ладно, – подумала Уинни. – Посидеть у камина, почитать книгу этим ненастным вечером тоже неплохо».

Экономка приложила руку ко рту.

– О, мисс, чуть не забыла. Пока вас не было, принесли почту. – Она взяла конверт с серебряного подноса для визитных карточек гостей. – Парнишке, который это принес, было приказано дождаться ответа, но я отпустила его, так как знала, что вас еще долго не будет.

Уинни дотронулась до темно-красной печати. В расплавленном воске отчетливо отпечаталась витиеватая монограмма «КМ». Вскрыв письмо, девушка прочла:

«Мисс Бедгрейн.

Только что один из ваших пылких кавалеров пытался отвадить меня. Думаю, нам надо встретиться, чтобы обсудить наш особый союз. Приходите завтра в три на Парклейн ко входу в Гайд-парк. Не утруждайте себя письмом с отказом. Если вас не будет, я сам приду вас выслушать.

К.»

Уинни смяла письмо в руке. Было легко догадаться, о ком шла речь. Больше всех мистера Милроя недолюбливал лорд Невин. Если у них пока не дошло до драки, то – Уинни нахмурилась – у них хватит ума затеять из-за нее дуэль, если она не предпримет чего-нибудь, чтобы предотвратить скандал.

Обернувшись, она увидела, что осталась одна. Милли ушла наверх переодеваться, а Мэй – на кухню. Дрожа, девушка обхватила себя руками и направилась в библиотеку. Кто-нибудь из слуг мог отнести ее ответ мистеру Милрою. По всей вероятности, он чувствовал, что ему сделан вызов. У нее не было сомнений, что случится беда, если она посмеет пренебречь его просьбой.

Глава 7

Кенан вставил ногу в щель, которую обнаружил в садовой изгороди у дома Бедгрейнов, и легко закинул другую наверх. Изгородь строили для красоты, и чтобы перелезть через нее, особого труда не требовалось.

«Безумец», – решил он, после того как в тысячный раз подумал, что им двигало. Как еще можно назвать человека, который в темноте крадется по саду под окнами красотки? Густой туман, казалось, только придавал драматизм происходящему.

С тех пор как Невин попытался запретить ему встречаться с ней, в душе

Кенана росла необходимость видеть ее, говорить с ней. В конце концов, он оказался здесь. Надо же было заявить, что у него есть право защищать ее. Самонадеянный щенок! Сидя на своей благородной заднице, он не выглядел таким уж надменным.

Раздраженный агрессивностью Невина, Милрой послал ей письмо. Его, впрочем, не удивило, что Уинни не ответила. Она даже распорядилась, чтобы прогнали посыльного. Его наблюдения за мисс Бедгрейн доказывали, что эта девица – решительное и смелое создание, она готова сразиться хоть с тремя фуриями, если понадобится. А еще Кенан думал, что она отчаянная. Когда ему начали нравиться эти качества, он понял, что пропал.

Наткнувшись на небольшой куст, молодой человек выругался. Как бы не заблудиться в таком тумане. Надо быть осторожным, иначе наутро Бедгрейны обнаружат в своем саду его тело с разбитой о каменную скамью головой.

В доме вспыхнул свет, просочился сквозь окно. Благодаря этому приглушенному освещению он смог подобраться поближе, вздрагивая от шороха гравия под собственными ногами. Подкравшись к застекленным дверям, он едва не вскрикнул от неожиданности, когда прямо перед ним появилось женское лицо. Он спрятался в темноте, а Уинни распахнула створки.

Она вглядывалась в туман. На ней была домашняя одежда – значит, вечер она решила провести дома. Белый пеньюар на тонких завязочках с кисточками слегка распахнулся, и была видна соблазнительная сиреневая ночная рубашка. Прямые светлые волосы до талии Уинни заплела в косу. Кенан затаил дыхание, боясь малейшим шумом привлечь к себе внимание. Вряд ли она высматривала в темноте что-то конкретное. Взгляд говорил о том, что мысли ее далеко. Наклонив голову, девушка прислушалась. Она слышала лишь стрекотание сверчков и время от времени – лай собак. Резко развернувшись, Уинни направилась в глубь уютной, залитой светом комнаты.

Встав так, чтобы его нельзя было увидеть, Кенан наблюдал, как она зажгла масляную лампу рядом со стулом, что ближе всех стоял к камину. Взяв сиреневую кашемировую шаль в белую полоску, которую она при входе набросила на спинку стула, Уинни села, укрыла ею ноги и стала читать.

Наблюдая, как она наслаждается своим одиночеством, Кенан почувствовал блаженство. Погруженная в книгу, она медленно накручивала на палец выбившийся локон. В этой женщине было все, о чем он только мечтал: красота, ум, смелость, богатство и воспитание.

Пока Милрой обдумывал, как ему завоевать такую женщину, раздался страшный грохот. Из-за густого тумана было трудно понять, откуда именно он донесся, но ясно было, что откуда-то сзади, справа, недалеко от изгороди, через которую он перебрался. Не успел молодой человек шевельнуться, как из дома выбежала Уинни, сжимая в руке саблю.

Он забыл добавить в свой список «отчаянная». Ее храбрость граничила с безрассудством. Испугавшись, что девушка поранит себя, Кенан поспешно подошел к ней. Одной рукой он обхватил Уинни за талию, другой – закрыл ей рот. Как только он коснулся ее, она замерла.