Благородство и страсть

Кэмпбелл Анна

– Ах, ваша светлость, я так и знал, что однажды вы все-таки не устоите перед прелестями этой шлюшки. Ну и как она?

К лицу Мэтью прилила кровь, он готов был убить этого негодяя, который мучил его целых двенадцать лет.

– Когда-нибудь я все-таки убью тебя, Монкс, – тихо, но твердо проговорил Мэтью.

Но на Монкса эта угроза не произвела должного впечатления.

– Думаю, этой ночью вы хорошо позабавились, милорд. Нам, беднякам, так не жить. – Он гнусно захихикал.

–

Убирайся, – бросил Мэтью.

Грейс изо всех сил сжимала пальцами край простыни, ее легкое дыхание щекотало спину маркиза. Пожав плечами, Монкс направился к двери.

– Вы, должно быть, хотите продолжить, ваша светлость. Что ж, не смею мешать, – пробормотал он себе под нос.

– Ты когда-нибудь уберешься отсюда и оставишь нас в покое, Монкс? – зарычал маркиз.

Лохматое чудовище остановилось у двери и бросило вопросительный взгляд на лорда Шина:

– Ну так все-таки как она? Стеснительная? Или это вы, ваша светлость, чересчур скромны? Ладно, ухожу. Нам ведь знать не положено. Но потом придет и наш черед с Файл и, когда вашей светлости надоест эта девка.

Мэтью ударил кулаком по кровати. Ах как же ему хотелось разбить красную рожу Монкса. Грейс осторожно выбралась из постели и, обхватив себя руками, прошлась по комнате. Ее грудь слегка приподнялась и яснее обрисовалась под сорочкой. Мэтью мгновенно почувствовал, что в нем снова просыпается желание.

– Это было… ужасно. – В ее глазах полыхали огоньки гнева, а тело дрожало от напряжения. – Я так не могу.

– Ты можешь, Грейс. Ты все сможешь, – проговорил он голосом, не терпящим возражений, затем встал и подошел к ней.

Ее красивые брови изогнулись, придав лицу сердитое выражение, подбородок приподнялся. Она заглянула в лицо Мэтью.

– Я больше не потерплю тут это грязное существо, которое еще смеет высказываться насчет того, что мы делали в постели.

– Какая разница, что этот тип думает. Главное – он теперь считает, что мы любовники, – уже спокойно сказал Мэтью, глядя на Грейс, которая продолжала метать громы и молнии.

– Нет, я точно не перенесу этого. – Она прошла мимо Мэтью, и он уловил дразнящий запах ее духов. Грейс две ночи спала с ним в одной постели, и теперь он пропитался ее запахом. Этот запах стал частью его.

Она снова повернулась. Послышался тихий шелест шелка. Когда Грейс подошла, он взял ее за руку. Рука была прохладной, хотя в груди Грейс, похоже, бушевал настоящий пожар.

– Всего лишь несколько дурацких замечаний этого существа в обмен на твою жизнь, Грейс. Не так уж велика цена.

Мэтью и сам еще злился, Грейс же заводила его все сильнее. Он с неудовольствием думал, что этот ее всплеск энергии и эмоций лучше перенаправить на него, Мэтью, а не выплескивать

в пустоту. Если она сейчас же не успокоится, то он бросит ее на кровать и забудет все свои принципы.

Она кивнула, и ее большие глаза с грустью посмотрели на него.

– Не представляю, как ты выносишь такую жизнь.

– Я выношу ее, потому что должен. Потому что такова моя судьба, – мрачно проговорил он и, открыв верхний ящик тумбочки, стоявшей рядом с кроватью, достал оттуда свежее белье. Не глядя на Грейс, встал, собираясь выйти из комнаты. – Увидимся за завтраком. И проведем день вместе. Так надо.

Грейс осторожно присела у розового куста, около которого теперь нельзя было найти ни одного, даже крошечного, сорняка. И это все благодаря ее усилиям.

Мэтью целый день наблюдал за Грейс. Сначала он старался смотреть на нее так, чтобы она не замечала его взглядов, но потом решил, что не имеет смысла скрывать свой интерес. К том уже чтобы он ни делал, все валилось у него из рук, поэтому браться сейчас за что-либо серьезное не имело смысла.

Заметив на себе взгляд Мэтью, Грейс опустила голову и вдруг поняла, что маркиз смотрел на вырез ее платья, в котором виднелся край сорочки.

Возможно, с ее стороны было рискованно надевать столь открытое платье, но, к сожалению, миссис Файли забрала в стирку два других платья, в которых она ходила уже достаточно долго. Грейс подняла было руку, чтобы слегка переместить декольте вверх, но что-то ее остановило. Возможно, взгляд Мэтью, в котором без труда угадывалось желание. Желание, за которым пряталось бесконечное одиночество.

Дядя лишил Мэтью всего, даже возможности время от времени ложиться в постель с хорошенькой девушкой.

Выходило так, что единственной женщиной, которая могла удовлетворить физиологические потребности маркиза, была она, Грейс Паджет. Она не могла отказать ему.

Ей хотелось, чтобы лорд Шин смотрел на нее.

Она опустила руку и распрямила плечи, ее грудь приподнялась, приняв более соблазнительные очертания. Как бы ей хотелось выглядеть привлекательной для маркиза, нравиться ему. Он сейчас так смотрел на нее, что у Грейс пересохло во рту.

– Ты говорила, Грейс, что-то о праве голоса для женщин, – сказал он совсем тихо.

– Да? – Грейс выглядела удивленной. Она уже забыла, что они с маркизом только что разговаривали о политике. Как оказалось, лорд Шин прекрасно разбирался в политических вопросах. Гораздо лучше, чем она.

Грейс ждала, что Мэтью скажет что-нибудь еще, но он молчал, а его взгляд продолжал скользить по ее телу, которое она сейчас довольно откровенно демонстрировала ему, словно и впрямь была проституткой с Ковент-Гарден.