Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
Се Лянь ответил:
— Всё это — я. Но тогда тебе было всего семнадцать, а сейчас ты уже вырос. Неудивительно, что и вещи, которым тебя приходится обучать, стали другими.
Лан Цяньцю закрыл было рот, но потом вдруг выпалил:
— Ты потому решил превратить мои семнадцать лет в кошмар, что твои собственные семнадцать лет были сущим кошмаром?
Се Лянь промолчал.
Не дождавшись ответа, Лан Цяньцю в гневе проревел:
— Если ты хотел именно этого, то я не доставлю тебе такого удовольствия!
Его слова заставили Се Ляня чуть округлить глаза.
Лан
— Если ты хотел, чтобы я стал таким же, как ты, исполнившимся ненависти и злобы, этому не бывать! Если ты хотел заставить меня, так же, как ты, опустить руки и перестать бороться, я и этого не допущу. Никогда! Не важно, что ещё ты со мной сделаешь! Я никогда не стану таким, как ты!!!
Его полные мужества и героизма слова заставили Се Ляня остолбенеть. Спустя мгновения он прыснул и наконец расхохотался.
Только что Лан Цяньцю со слезами в глазах выкрикивал пламенные речи, исполнившись пылких эмоций. Но этот смешок, будто из надутого мяча выпустили воздух, поверг его в растерянность, а в следующий миг — в ярость. Се Лянь же громко рассмеялся, хлопая в ладоши, и чем дальше, тем звонче звучал его смех. В конце концов он воскликнул:
— Отлично!
Он уже и не помнил, когда в последний раз смеялся столь неудержимо. С огромным трудом принц остановился, протёр глаза, кивнул и произнёс:
— Отлично. Запомни сказанное тобой сегодня. О том, что никогда не станешь таким, как я!
Хуа Чэн всё это время стоял рядом, сложив руки на груди, и спокойно наблюдал за происходящим. Но когда прозвучала последняя фраза Се Ляня, перед принцем с громким хлопком расплылось облако красного тумана!
Столь внезапная вспышка красного заставила Се Ляня с удивлением подумать, что Лан Цяньцю применил какую-то технику, и быстро отступить, сосредоточившись на мерах предосторожности. Однако, когда звуки стихли, принц не ощутил никакой разрушительной силы. Туман рассеялся, и то место, где лежал Лан Цяньцю, опустело — небожитель исчез, а на его месте осталась лишь покачивающаяся влево-вправо неваляшка.
Тело и голова неваляшки представляли собой два кругляша, соединённых вместе наподобие большой тыквы-горлянки. Лицо куклы изображало здоровяка со слегка наивными чертами лица, яркими глазами и бровями вразлёт. Неваляшка пучила глаза и возмущённо надувала щёки, а за спиной куклы виднелся широкий меч. Казалось, она так и пышет божественной мощью. Это был точь-в-точь облик Лан Цяньцю, однако теперь он по какой-то причине обернулся игрушкой, которую так любят маленькие дети.
Улыбка исчезла с лица Се Ляня, он воскликнул:
— Цяньцю?!
Лишившись пленника, Жое с шуршанием вернулась на запястье принца. Хуа Чэн неторопливо приблизился и легонько щёлкнул по неваляшке пальцем, прыснув со смеху:
— Вот уж точно, такие люди в любом виде выглядят одинаково по-дурацки.
Се Лянь, не зная, что сказать на это, поднял неваляшку с земли и на ходу произнёс:
— С-с-слушай… Сань Лан, это что — Лан
Хуа Чэн же возразил:
— А вот и не верну. Мы возьмём его с собой.
— Куда?
К тому моменту они подошли к узкому входу в горную пещеру. Хуа Чэн не ответил, лишь подкинул кости на ладони, посмотрел на выпавшее число и первым вошёл внутрь.
Магическая техника превращения человека в неваляшку поистине отличалась озорством и отлично отражала стиль Хуа Чэна. Однако снять заклятие было чрезвычайно трудно. Се Лянь вот, к примеру, не мог этого сделать, да и не смел утверждать, что другим небожителям это удастся. Оставалось только поспевать за Хуа Чэном с неваляшкой-Цяньцю в руках. Вспомнив о Фансине, который всё ещё лежал брошенным на земле, принц поспешно вернулся за мечом, пристроил его за спину и вошёл в пещеру следом за Хуа Чэном.
Он хотел попросить Хуа Чэна снять заклятие, но тот лишь молча вёл его сквозь узкий проход пещеры, который постепенно начал расширяться. Их шаги зазвучали эхом, отражённым от высоких сводов тоннеля, а впереди показались тусклые огни и послышались песнопения.
Когда Се Лянь в Призрачном городе приближался к Дому Блаженства, он сперва тоже расслышал звуки песен, но те плавные тягучие напевы прекрасных демонесс походили на шёпот нежной искусительницы над ухом, способный прямиком разбить сердце слушателя. А эти звуки, скорее, имели сходство с бешеными плясками нечистой силы — сбивчивые и неприятные слуху, они не шли ни в какое сравнение с песнями Дома Блаженства.
Се Лянь не удержался от вопроса:
— Сань Лан, что это за место?
Но Хуа Чэн лишь прошипел:
— Тсс.
Принц и так-то спросил очень тихо, а теперь и вовсе задержал дыхание. Совсем скоро он понял, почему нужно вести себя бесшумно. К ним навстречу по воздуху парили несколько тускло-зелёных огней. Но когда огни подлетели ближе, принц разглядел, что это были демонята в бирюзово-зелёных одеждах.
У каждого демонёнка на голове держалась зажжённая масляная лампа, которая делала их похожими на зелёные свечки. В пещере спрятаться некуда, и картину поистине можно было назвать «встречей на узкой дорожке»[84]. Се Лянь завёл руку за спину и приготовился выхватить Фансинь, но тут же вспомнил, что правильнее использовать Жое, и опустил руку.
Кто бы мог подумать, что демонята лишь пробегут по ним взглядом и не обратят никакого внимания, просто продолжат идти по своим делам, тихонько перешёптываясь! Непохоже, что они не заметили путников, наиболее вероятно обратное. Однако это выглядело весьма странно. Се Лянь бросил взгляд на Хуа Чэна, и… разве рядом с ним шёл необыкновенно прекрасный Князь Демонов в красных одеждах? Вовсе нет! Принц увидел лишь бледного демонёнка с зелёноватым огоньком на голове.
Вот оно что! Се Лянь даже не заметил, в какой момент Хуа Чэн навесил на них личину. Подумав о том, что прямо сейчас у него на голове держится масляная лампа, в которой теплится зелёный огонь, Се Лянь не сдержался и потрогал макушку, затем произнёс: