Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
Поглядев на игральные кости на ладони, Се Лянь сложил руки в молитве и потряс какое-то время, затем выбросил. Прокатившись по полу, кости застыли. Как и следовало ожидать, удача, которую Се Ляню одолжил Хуа Чэн, истратилась без остатка. Он хотел снова выбросить две шестёрки, но когда кости оказались на полу, результат оказался противоположным — две единицы.
Се Лянь не сдержал смешка и покачал головой. Как вдруг за его спиной раздались шаги. Принц застыл на мгновение, одним движением убрал за пазуху кости и стёр улыбку с лица.
Звук не походил на шаги Цзюнь У. Владыка ступал тяжело и уверенно, не торопливо, но и не медленно. И хотя Хуа Чэн ступал
— Ты?
Нежданный гость был одет в чёрное, отличался бледностью, тонкими губами и соответствующим образу бесстрастным выражением лица. На вид он казался беспримерно холодным и безразличным ко всему. Вне всяких сомнений он являлся Богом Войны, однако при этом более походил на Бога Литературы. Если это не Му Цин, то кто же ещё?
Заметив удивление на лице Се Ляня, он приподнял бровь и спросил:
— А ты кого надеялся увидеть? Фэн Синя? — Не дожидаясь ответа, он приподнял полы чёрных одеяний и переступил порог. — Фэн Синь… скорее всего, не стал бы приходить.
— Зачем ты здесь?
— Владыка заточил во дворце только тебя, да ещё Его Высочеству Тайхуа запретил наведываться сюда. Но никто не говорил, что я не могу прийти.
Он не собирался отвечать на вопрос Се Ляня. Что ж, так тому и быть. Всё равно принца это совсем не интересовало, и он не стал переспрашивать. Му Цин обвёл взглядом новый дворец Сяньлэ, затем некоторое время испытующе смотрел на принца и вдруг что-то ему бросил. В воздухе блеснуло бледно-зелёное размытое пятно, Се Лянь поймал его левой рукой, а когда пригляделся, то увидел бутылочку из бледно-зелёного фарфора.
Это был сосуд со снадобьем. Му Цин без каких-либо эмоций произнёс:
— На твою правую руку, которая болтается, истекая кровью, даже смотреть страшно.
Се Лянь стоял неподвижно с бутыльком в руке, отвечая ему тем же испытующим взором. С тех пор как принц вознёсся в третий раз, отношение Му Цина к нему можно было описать лишь одним словом: «ехидство». Он будто только и ждал, когда принца пинками выгонят с Небес, чтобы потом стоять в сторонке и сыпать язвительными замечаниями. Однако сейчас, когда над Се Лянем нависла угроза третьего низвержения, Му Цин внезапно стал доброжелательным, да ещё специально принёс ему снадобье. Столь внезапная перемена в отношении, напротив, заставила принца ощутить себя не в своей тарелке.
Увидев, что Се Лянь не пошевелился, Му Цин с лёгкой улыбкой произнёс:
— Можешь не применять его, как пожелаешь. Всё равно больше никто не придёт, чтобы передать тебе снадобье.
В этой улыбке не мелькнуло и тени притворства — можно было отчётливо разглядеть, что в тот момент Му Цин действительно пребывал в отличном настроении.
И хотя Се Лянь не ощущал слишком сильной боли, не было необходимости постоянно ходить раненым. Цзюнь У, конечно, уже коснулся его руки, оказав немедленную помощь, но всё же снадобье отнюдь не оказалось лишним. Поэтому принц открыл бутылёк и с растерянным видом опрокинул его на правое плечо. Вместо привычного порошка или пилюль из сосуда полился светло-зелёный дым. Его медленные струйки неторопливо окружили руку Се Ляня, распространяя прохладу и благоухание. И в самом деле, отличное снадобье.
Му
— Слова Лан Цяньцю — правда? Ты в самом деле убил всех членов правящей семьи государства Юнъань?
Се Лянь поднял на него глаза. И как бы Му Цин ни старался это скрыть, принц всё же разглядел в глубине его взгляда неудержимое возбуждение. Казалось, он испытывал жгучий интерес к подробностям того, как Се Лянь омыл кровью Пир Чистого Золота.
— Как ты их убил?
В этот момент позади снова раздались чьи-то тяжёлые шаги. Они одновременно обернулись и увидели, что очередным визитёром оказался Фэн Синь. Едва войдя и увидев во дворце Му Цина, который стоял рядом с Се Лянем и ко всему прочему улыбался, Фэн Синь нахмурился и настороженно спросил:
— Что ты здесь делаешь?
Се Лянь помахал рукой с зажатой в ней бутылочкой из бледно-зелёного фарфора. Улыбка Му Цина слегка поугасла. Он ведь только что заверил Се Ляня, что Фэн Синь не придёт, но последний тут же явился — разумеется, ничего смешного в том не было.
Му Цин ответил:
— Это ведь не твой дворец. Раз ты можешь сюда приходить, почему бы мне этого не сделать?
Фэн Синь не стал обращать на него внимания, вместо этого повернулся к принцу. Он ещё ничего не успел сказать, как Се Лянь произнёс:
— Если вы двое пришли, чтобы задать один и тот же вопрос, я отвечу сразу обоим. Нет нужды сомневаться — ни единое слово, сказанное мною сегодня во дворце Шэньу, не содержит ни капли лжи.
Фэн Синь едва заметно побледнел.
Му Цин же более всего не выносил подобной его реакции, и потому бросил:
— Ну хватит, возьми себя в руки хоть немного, кого ты хочешь удивить своим скорбным видом в нынешнем положении вещей?
Фэн Синь наградил его крайне недружелюбным взглядом.
— Уж точно не тебя. Выкатывайся отсюда!
Му Цин парировал:
— У тебя-то, конечно, есть право приказывать мне выкатываться. На словах ты строил из себя саму преданность. И что же, сколько лет продержался? А в итоге всё равно сбежал.
На лбу Фэн Синя вздулись вены. Се Лянь почувствовал, что их разговор развивается в неприятном русле, и потому поднял руки со словами:
— Постойте. Остановитесь.
Но разве в характере Му Цина было поддаться на уговоры о примирении? Он с холодной усмешкой произнёс:
— Все говорят тебе в оправдание, что ты не мог видеть, как бывший господин опускается на самое дно. Но к чему выдумывать эти приукрашенные предлоги? Скажи прямо, ты просто больше не хотел терять драгоценное время, следуя по пятам за покинутым всеми низвергнутым!
Фэн Синь воскликнул:
— Да что бы ты понимал, к чертям собачьим! — и набросился на оппонента с кулаками.
С громким «бум» лицо Му Цина встретило точный удар кулака. А ведь Му Цин по натуре являлся образцовым «красавчиком»[82], и от встречи с кулаком, который пролетел подобно ветру и ударил подобно молнии, его лицо расцвело, будто на нём раздавили помидор — тут же хлынула кровь. Однако упрямства ему было не занимать — не сказав ни слова и даже не хмыкнув, Му Цин поприветствовал обидчика таким же ударом. После вознесения каждый из них обзавёлся собственным магическим оружием, но когда гнев застилал разум, истинное удовольствие приносил лишь взаимный обмен тумаками и пинками. Боевые навыки Фэн Синя и Му Цина восемьсот лет назад находились на одном уровне, да и теперь не слишком отличались, поэтому они шумно обменивались ударами, грохочущими на весь дворец, но никак не могли определить победителя.