Благословение Небожителей. Том 1

Мосян Тунсю

— Нет. Мне не приходилось иметь дела с Лазурным Демоном лично, я всё время считал, что это лишь случайное совпадение имён. Но какой демон в здравом уме станет всюду разгуливать с настоящим именем, написанным на лбу? Он что, больной? — договорив, он тут же припомнил, что Ци Жун и человеком-то был не вполне нормальным, поэтому они с Се Лянем понимающе переглянулись и промолчали.

Ещё задолго до вознесения их обоих Фэн Синь не питал тёплых чувств к Ци Жуну. Ци Жун приходился матери Се Ляня, на тот момент — жене государя последней династии Сяньлэ, племянником, сыном младшей сестры. Он с малых лет воспитывался среди членов правящего дома и целыми днями таскался за Се Лянем. И Фэн Синь, будучи личным охранником принца, разумеется, часто виделся с ним. Ци Жун был очень молод, не понимал

простых вещей, никого не слушал, при этом полон безудержной энергии и страсти к радикальным поступкам. А самое скверное — он принадлежал к знатной ветви ближайших родственников правящего государя, поэтому никто не мог позволить себе ударить, отругать или научить его манерам. Нетрудно догадаться, насколько неуправляем он был. И больше всего на свете Ци Жун обожал говорить о Его Высочестве наследном принце. Только и слышалось: «Мой царственный брат — воплощение совершенства!», «Мой царственный брат то-то и то-то». Кто бы ни относился к Се Ляню хоть капельку непочтительно или же каким-то образом приносил ему малейшие неудобства, Ци Жун непременно сажал обидчика в холщовый мешок и нещадно избивал. В его мыслях не существовало никаких понятий об уважении к старшим или заботе о младших. Однажды Се Ляню лично пришлось спасать из его лап ребёнка не старше десяти лет, которого тот избил до кровоподтёков по всему телу, так что от одного взгляда на бедняжку хотелось плакать. Се Лянь искренне жалел Ци Жуна и ко всему прочему считал, что тот относится к нему с такой же искренностью, поэтому никогда не применял по отношению к нему физических наказаний. Да только словесные наставления и ругань не достигали результата — ситуация повторялась снова и снова, причиняя настоящую головную боль. Фэн Синь же, в отличие от терпеливого Се Ляня, обладал прямым характером и мог высказаться достаточно резко. Несколько раз он возражал Ци Жуну, не подчинялся его приказам, поэтому и Ци Жун его крайне невзлюбил, постоянно придумывал способы ему досадить, упиваясь своим высокомерием. Но и это не всё. Когда Се Лянь вознёсся на Небеса, Ци Жун совсем испортился: даже если кто-то совершал непреднамеренный проступок, к примеру, сплёвывал на землю перед храмом наследного принца, Ци Жун мог затолкать несчастному в рот раскалённый уголь. Чтобы предотвратить чрезмерные бесчинства Ци Жуна, Фэн Синю часто приходилось спускаться в мир смертных и улаживать конфликты, что ужасно его выматывало, и тогда он говорил Се Ляню: «У Ци Жуна с головой не всё в порядке, рано или поздно это обернётся большими неприятностями!»

Фэн Синь сказал:

— Если это и правда он, то подобный поступок вовсе не удивителен.

Ши Цинсюань полюбопытствовал:

— Что? Так вы знакомы с Лазурным Демоном лично?

Се Лянь кивнул.

— Он мой двоюродный младший брат.

Ши Цинсюань удивлённо посмотрел на принца и, сложив руки на груди, произнёс:

— Потрясающе.

Се Лянь согласился:

— Да уж, он в каком-то смысле способен потрясти.

Ши Цинсюань:

— Да я ведь не о нём говорю, а о вас, Ваше Высочество. Посудите сами: Боги Войны Юго-востока и Юго-запада — ваши давние знакомые. Восточный Бог Войны — ваш ученик. Лазурный фонарь в ночи — ваш младший брат. Собиратель цветов под кровавым дождём — практически названый брат вам, а я, Повелитель Ветров — ваш друг. Это ли не потрясающе?

Се Лянь мягко улыбнулся и подумал, что Повелитель Ветров и правда по характеру похож на ветер — стоит ему появиться, и все печали улетучиваются, будто мгла от дуновения ветерка. Однако фраза «Собиратель цветов под кровавым дождём — практически названый брат вам», кажется, не получила одобрения ни у Хуа Чэна, ни у Фэн Синя. Хуа Чэн приподнял бровь, а Фэн Синь нахмурился.

Помолчав немного, Фэн Синь обратился к Се Ляню:

— Если ты здесь закончил, лучше поторопись вернуться в столицу бессмертных. Только что ты наделал шуму, и остальные небожители ни сном ни духом о том, что случилось на самом деле, наверху все ждут объяснений. Владыке тоже следует доложить, что же всё-таки произошло. Ты должен дать всем ответ.

Хуа Чэн, услышав его слова, рассмеялся. Фэн Синь огрызнулся:

— Что смешного?

Хуа Чэн произнёс:

— Я всё думал, что хоть ты

блеснёшь прямотой. А оказалось, тоже любитель говорить полунамёками. Ты ведь имел в виду, что не пристало Его Высочеству наследному принцу путаться с нечистью, подобной мне. Чего же не решился сказать прямо? Побоялся, что по статусу не дотягиваешь до подобных заявлений?

Се Лянь мягко кашлянул:

— Сань Лан…

Фэн Синь ответил ледяным тоном:

— Ему вообще не следует путаться ни с какой нечистью. Хорошо, что ты сам это понимаешь.

На эту фразу Хуа Чэн никакого мнения не выразил. Но тут спокойно вмешался Се Лянь, мягко сказав Фэн Синю:

— Я непременно дам ответы на все вопросы. Но здесь пока остаётся неоконченное дело. Ци Жун прятал в своём логове больше трёх сотен человек, чтобы сожрать их. Благодаря неоценимой помощи Сань Лана все эти люди были спасены. И теперь остались только мелкие демоны, с которыми необходимо разобраться. Как только я закончу с этим, немедленно вернусь на Небеса.

Фэн Синь ответил:

— Лучше не тяни с возвращением. Предоставь зачистку мне.

Хуа Чэн кивнул:

— Судя по тому, как работают чиновники Верхних Небес, зачистка будет завершена примерно в следующем месяце.

Фэн Синь бросил:

— По твоим словам выходит, будто ты способен разобраться с ними в мгновение ока.

Между демоном и небожителем наметилось настоящее противоборство. Ши Цинсюань взглядом спросил Се Ляня: «Они что-то не поделили в прошлом?» Се Лянь в ответ покачал головой. Но так и не успел развернуть разговор в другое русло — на его глазах Хуа Чэн неизвестно откуда материализовал в руках зонт. Красный, словно листья клёна, в яркости способные сравниться с огнём. Хуа Чэн взял зонт одной рукой, накрывая им себя и Се Ляня. Лица обоих оттенило ярко-алым сиянием.

Должно быть, это и был тот самый зонт, который защитил их от кровавого дождя в Лесу Подвешенных на горе Юйцзюнь. Однако сейчас дождя не наблюдалось, и Се Лянь ощутил невольное недоумение.

— Сань Лан, для чего ты раскрыл зонт?

Хуа Чэн повернулся к нему, передвинул зонт поближе к принцу и с милейшей улыбкой ответил:

— Подожди. Скоро погода испортится.

Как только он это сказал, сверху хлынул настоящий проливной дождь!

Ливень зашумел непрерывным шелестом, столь внезапно, что Се Лянь озадаченно замер. Однако на него не попало ни капли — ведь он стоял под зонтом Хуа Чэна. Зато Фэн Синь, который находился прямо напротив них, совершенно не был готов к случившемуся, и потому дождь промочил его с ног до головы.

Но и на этом невезение Фэн Синя не заканчивалось. Дождь оказался кровавым, и теперь Фэн Синь с виду превратился в кроваво-красную человеческую фигуру, на которой белым блестели лишь широко распахнутые глаза. Ши Цинсюань же, успевший укрыться под сводом горного тоннеля, также не пострадал, и теперь лишь вытаращил глаза и открыл рот от удивления, забыв даже взмахнуть своей метёлкой.

Кровавый дождь закончился так же быстро, как и начался, вскоре вокруг снова воцарилась тишина. Фэн Синь с огромным трудом пришёл в себя и попытался протереть лицо, однако оно так и осталось ужасающе кровавым, без признака улучшений. Се Лянь проговорил:

— Это…

Хуа Чэн убрал зонт и рассмеялся:

— В мгновение ока. Что скажешь?

С такими словами он неторопливо сделал всего несколько шагов, однако оказался уже довольно далеко от них. Се Лянь как раз копошился в рукавах в поисках какой-нибудь тряпицы, а Ши Цинсюань выщипнул из метёлки несколько белых волос и протянул погрузившемуся в молчание Фэн Синю. Однако стоило Хуа Чэну уйти, как Се Лянь тут же почувствовал его отсутствие и потому развернулся, в несколько торопливых шагов догнал Хуа Чэна и спросил:

— Сань Лан, ты возвращаешься в Призрачный город?

Хуа Чэн обернулся.

— Но ведь и тебе нужно вернуться в столицу бессмертных, — полушутя, он добавил: — Впрочем, если хочешь отправиться в Призрачный город вместе со мной, я буду только рад твоему визиту.

Се Лянь с улыбкой ответил:

— В следующий раз… — Затем совершенно искренне повторил: — В следующий раз я непременно отправлюсь в Призрачный город. И когда ты будешь заново отстраивать Дом Блаженства, я буду подавать кирпичи.