Благословение проклятых дорог
Шрифт:
— Нет худа без добра. Если вместе с исходом магии с Шайдара ушли войны, чем не радость? — подмигнула я и запрокинула голову, подставляя лицо солнечному свету. — Слушай, а ядовитые растения здесь есть?
— Конечно, — инкуб усмехнулся. — Немалая часть этих растений ядовита, но при умелом использовании даже смертельно опасная травка дарит жизнь.
— А смерть и жизнь вообще едины, — заметила я. — Они даже не противоположности друг друга, а всего лишь две стороны одной медали, имя которой «вечность».
— Что ты имеешь в виду? — он вопросительно вскинув бровь.
— Видно,
— Допустим, — со странным выражением на лице кивнул инкуб. — Но ведь жизнь без смерти вполне может существовать. Разве бессмертные Хранители тому не подтверждение?
— Вовсе нет. Они бессмертны лишь по сравнению с нами, чей век короток. А в масштабах вселенной? Самого времени? Всё когда-нибудь закончится, и даже вечность. Для бабочек — однодневок мы с тобой тоже бессмертны. Ой, а как вон то дерево называется?
Привлекшее моё внимание дерево представляло собой почти идеальный шар из переплетённых между собой красноватых ветвей, на которых тут и там висели спиралевидные ярко-жёлтые плоды. Из-за отсутствия листьев растение напоминало трёхметровое перекати-поле.
— Это лапш, а плоды называются хонаг. У них довольно плотная шкурка, поэтому их редко едят, но сок и вино получаются очень вкусные. И полезные! — он заговорщически подмигнул. — Неподалёку с той комнатой, которая тебе так не понравилась, расположен вход в подполье, где хранится и то, и другое. Хочешь попробовать?
— Ещё бы! — Я аж подпрыгнула от энтузиазма.
— Тогда пойдем, — буквально расцвёл инкуб.
Вспомнив про «ароматную» комнатку, я поморщилась и просительно заглянула в зелёные глаза:
— А можно я тебя тут подожду, на солнышке?
— Хм… Наверное, не стоит тебе оставаться здесь одной… — с сомнением протянул инкуб, но я сложила руки в молитвенном жесте:
— Пожа-а-алуйста!
И он сдался:
— Хорошо. Если тебе так хочется… — сказал со вздохом. — Только будь осторожна и не сходи с дорожки.
— Эм… Думаешь, я настолько безголовая, что, едва скроешься из вида, начну обдирать и есть все подряд ягодки? — скорчив рожу, фыркнула. — Я дура, конечно, но не настолько же!
— Понял, понял, — в защитном жесте вскинул руки инкуб и улыбнулся с нахальным видом. — Поцелуешь на дорожку?
— Не-а! — рассмеялась я, отрицательно мотая головой. — Я вредная! Очень! Особенно для здоровья! К тому же не так уж длинна и опасна «дорожка», чтобы использовать её, как повод. Иди уже!
— Жестокосердная, — притворно застонал мужчина, но всё-таки двинул к выходу из оранжереи. Уже отойдя на пару метров, он вдруг обернулся и окликнул меня, с интересом рассматривающую лиловую ёлку. — Таша?
— Ась?
— По странному стечению обстоятельств, самые вредные для здоровья растения чаще
— Эм… — не нашлась я.
Правда, Ирвин ответа и не ждал. Бросив в меня многозначительный взгляд, он развернулся и скрылся за раскидистым голубоватым кустом. Проводив широкую спину растерянным взглядом, я почесала в затылке. И чего он хотел этим сказать? Вроде ядовитые свойства лекарственных растений уже обсудили… Ладно, спрошу, как вернётся.
Несколько минут я просто бродила, разглядывая всё подряд, пока не поймала себя на странной мысли. Мне не хватало комментариев инкуба! Любопытство ело поедом. Всё же местная флора выглядела так причудливо, что хоть стой, хоть падай. При этом некоторые растения почему-то вызывали странные ассоциации.
Например, при взгляде на небольшой кустик с почти прозрачными веточками, внутри которых мерцал серебристый сок, и бело-розовыми бутонами, нижние лепестки которых отливали голубизной, закололо пальцы и подумалось, что листья вообще-то должны быть бирюзовыми. Почему? Я так и не смогла вспомнить, как ни силилась, а потом…
— Ух ты, какая невероятная прелесть! — не удержалась я от восторженного стона, уперевшись взглядом в натуральное облако.
Растение напоминало аспарагус и свисало из большого горшка, установленного на подставке чуть выше моей головы. Перистые ветки золотистого цвета в потоке света становились почти невидимыми, но вот что заставило буквально всхлипнуть от восхищения, так это цветы. Как будто крохотные капельки солнечного тумана, они окутывали каждый побег. Казалось, дотронься — и ладонь согреет волшебное тепло.
Рука сама собой потянулась к этому теплу. Нет, трогать я ничего не собиралась. Лишь поднести пальцы поближе и проверить догадку, но тут:
— Таша, стой!
Вздрогнув от неожиданности, я отшатнулась в сторону, словно нашкодивший щенок и обернулась, прижав обе ладони к груди.
— Он ядовитый, — крикнул почти бегущий ко мне Ирвин.
— Да я не… — попыталась я его успокоить, но на полуслове лишилась дара речи. — Ой…
Инкуб зря не смотрел под ноги, слишком встревоженный мнимой опасностью для меня, и, естественно, споткнулся. Угу, о корень брызговика, выползший на краешек настила! Сразу несколько больших плодов лопнули, окатив мужчину потоками воды с ног до головы, а я застыла с открытым ртом. Впрочем, не одна я впала в ступор. Ирвин тоже окаменел, будто на стену налетел. Хорошо хоть заранее предупредил, что конкретно это растение не опасно и вреда такой душ не причинит
Несколько секунд мы ошарашено смотрели друг на друга, а потом я не выдержала и прикусила губу. Золотисто-каштановые волосы от воды потемнели и отдельными прядками прилипли ко лбу и щекам. Рубаха в свою очередь облепила мускулистый торс, а брюки — хм… неоспоримые достоинства мужчины. И самая яркая часть картинки — невыразимо удивлённые глаза, мечущие молнии! А всё вместе… это нечто!
— О-ой, — застонала я, едва сдерживая рвущийся наружу смех. — Ирви-и-ин…
— Тебе что-то не нравится? — прищурившись с угрозой прошипел он. — Таш-ша…