Благословите дитя. Божий дар жизни
Шрифт:
Известие, привезенное Иакову, было так для него неожиданно, что удрученный превратностями жизни старик не хотел верить в реальность происходящего. Только когда он увидел колесницы, присланные за ним, «дух его ожил», и он в необычайном восторге воскликнул: «Довольно, еще жив сын мой Иосиф: пойду и увижу его, пока не умру» (Быт. 45, 28).
И вот, потянулся караван сынов Израилевых по направлению к Египту, сопровождаемый всем домом Иакова, состоявшим из семидесяти душ, домочадцами и стадами. Дни скорби Иакова миновали, он бодро глядел в будущее и от радости плакал в ожидании встречи с Иосифом, которого
Пройдя возвышенности Вирсавии, где Иаков принес жертву Богу и удостоился видения Господа, подтверждавшего ему Завет с его отцами и обнадеживавшего его Своей помощью и защитой, караван вступил в северо-восточный округ Египта – Гесем.
Услышав о приближении каравана, Иосиф в колеснице, окруженный блистательной свитой, выехал навстречу престарелому отцу.
Увидев Иакова, Иосиф «пал на шею его и долго плакал на шее его». Приободрившийся старик воскликнул: «Умру я теперь, увидев лицо твое, ибо ты еще жив!» (Быт. 46, 29–30).
Новоприбывших поселили в округе Гесем, отличавшемся превосходными пастбищами.
Так исполнилось предсказание Божие Аврааму, что «потомки его будут пришельцами в земле не своей» (Быт. 15, 13), где, как подтверждено было и Иакову на пути в Египет, должен был произойти от них великий народ.
Годы жизни Иакова под покровительством сановного сына прошли в мире и довольстве. В Египте он прожил еще семнадцать лет и видел утешение в том, что еще при жизни его семейство «весьма умножилось».
Чувствуя приближение смерти, Иаков призвал Иосифа и в знак веры в обетование завещал ему похоронить себя вместе с отцами своими Авраамом и Исааком, и при этом подарил ему землю, приобретенную им в собственность близ Сихема. Затем он усыновил двух сыновей Иосифа, пророчески благословив на первородство младшего – Ефрема, предпочтительно перед старшим – Манассией.
Собрав всех сыновей, Иаков предсказал каждому судьбу. При этом превознес своего сына Иуду, предсказав, что его колено получит скипетр, и этот скипетр не отойдет от Иуды, пока не явится Примиритель (Шилох), и ему покорятся все народы.
Иаков сделал одно из пророческих предсказаний, которыми со все более усиливающейся ясностью и определенностью возвещалось о будущем Избавителе мира.
О последующей жизни Иосифа известно мало. Говорится только, что он милостиво относился к братьям и после смерти отца, жил сто десять лет и в утешение увидел внуков и правнуков, которых любил и лелеял, как свойственно глубоким старикам, чья угасающая жизнь словно вновь воспламеняется при виде юных потомков.
Моисей. Его воспитание в Египте
Со временем потомки Иосифа и его братьев образовали в Египте целый народ. Забылось добро, сделанное когда-то Иосифом, мудрый совет которого спас египтян от голодной смерти. Недовольные тем, что евреев становится все больше, египтяне начали притеснять и угнетать их.
Царствующий в то время фараон, конечно же, встревожился, узнав об одном жреческом пророчестве. Оно гласило, что среди евреев родится человек, который станет вождем и вдохновителем притесняемого народа.
Это был великий пророк и законоучитель Моисей; после многих злоключений именно он вывел израильский народ из Египта и дал ему
Среди израильтян во время пребывания их в Египте колено Левиино сохраняло особенную преданность вере отцов. Среди этого колена было скромное семейство Амрама и Иохаведы. Они ничем особенно не выделялись, кроме, быть может, того, что сильнее и целостнее других сохраняли веру отцов и больше других старались привить ее своим детям – девочке Мариам и мальчику Аарону.
Время было тяжелое для всех. Деспотизм фараонов изыскивал все новые и новые средства для того, чтобы сдержать рост молодого народа, сломить его нравственную силу, и не останавливался перед бесчеловечными поступками. Издан был даже указ об умерщвлении новорожденных мальчиков.
Когда этот указ стал приводиться в исполнение, у Амрама как раз родился второй сын. И вместо радости в семью пришло страшное горе.
Мальчик был необыкновенно красив. Несчастная мать три месяца скрывала его от кровожадных слуг фараона. Но скрывать дальше было невозможно, и она решилась на отчаянный шаг: сплела из тростника корзинку, обмазала смолой, чтобы та не пропускала воду, и, положив в нее малыша, с молитвами и слезами опустила драгоценную ношу в один из каналов Нила, поросших тростником, поручая ее Провидению и надзору двенадцатилетней девочки, сестры мальчика. Тростник защищал мальчика от палящих лучей солнца. Но была и еще одна причина, по которой малыша принесли именно сюда: скрытое от глаз место облюбовали для купания придворные дамы.
И вот вскоре на берег пришла дочь фараона и нашла в тростнике корзинку с плачущим младенцем. Доброе сердце девушки сжалось от боли при виде брошенного ребенка. Она поняла, что это невинная жертва жестокого указа, и, надеясь на силу отцовской любви к себе, решила спасти мальчика и даже усыновить.
Дочь фараона взяла к малышу кормилицу из израильтянок. Ею оказалась мать ребенка Иохаведа.
Так Промысл Божий направил корзинку ребенка к историческому величию и всемирной славе.
Когда малыш подрос, царевна взяла его к себе во дворец, официально усыновила и дала имя Моисей, то есть «взятый из воды».
Библейское повествование не сообщает подробностей из ранней жизни Моисея при дворе фараона, имеются лишь небольшие рассказы в преданиях.
Моисей перед дочерью фараона. Иллюстрация к Библии Холмана, 1890. Когда малыш подрос, царевна взяла его к себе во дворец, официально усыновила и дала имя Моисей, то есть «взятый из воды»
Иосиф Флавий рассказывает, что Моисей даже в три года был удивительно высок ростом, и, когда он проходил, все невольно останавливались посмотреть на него. Известие о его красоте подтверждается позднейшим библейским свидетельством, что он был «прекрасен пред Богом» (Деян. 7, 20). Вместе с тем он был «научен всей мудрости египетской», получил хорошее образование, которое было доступно лишь жрецам и высшим сановникам страны, державшим все научные и религиозные познания в секрете от народа, и вообще «был силен в словах и делах» (Деян. 7, 22).