Благословленная
Шрифт:
— Идём что ли. Королевская стража всегда нервная ходит, поэтому не стоит их лишний раз терзать ожиданием. Пусть я сейчас и являюсь неприкосновенной для его величества, но считаешься ли ты таковой... — Многозначительно протянула она, обходя застывшую служанку.
Думаю, даже Штирлиц позавидовал бы умению Ясины вводить людей в ступор. Полезное это умение, оказывается. Я так была ошарашена её словами, что не заметила, как женщина скрылась из виду, и мне пришлось чуть ли не бегом догонять её. Сестра искусника застыла наверху лестницы и сначала я подумала, что это она меня дожидается, но нет. Стоило мне подойди поближе, как я заметила, что её грудная клетка прерывисто вздымается,
— Прошу вас следовать за мной.
И развернулась совершенно в другую от королевской стражи сторону. Я тоже посмотрела на этого мужчину, но ничего примечательного не нашла. Такой же невзрачный, как и все остальные стражи, и я бы даже сказала, что он как-то теряется на общем фоне, но хозяйку дома такие мелочи не смущали и она уверенным шагом вела всех к кабинету искусника.
«Разговор будет приватным», — поняла я и совершенно не обрадовалась. Да и по треснувшей маске невозмутимости Ясины было понятно, что и она радости не испытывает. Остановившись перед дверью кабинета, она на мгновение задумалась, после провела рукой по окантовке двери и от этого действия по всей поверхности двери пробежала еле заметная рябь.
— Брат не стал вычёркивать мою искру из защиты кабинета, — еле слышно шепнула она мне не совсем понятное определение своим действиям и слабо улыбнувшись, предложила зайти.
Первой в кабинет, как ни странно зашла я и проскочивший рядом со мной Дерек, следом за нами вошёл тот невзрачный мужчина и только после этого зашла сама хозяйка, закрывая дверь. Руки её немного подрагивали, когда она накладывала заново защиту и странный страж это заметил, довольно улыбнулся и уверенно занял кресло искусника! Я потеряла дар речи от такой наглости, а вот к Ясине вернулась уверенность, и она холодно проинформировала.
— Мой брат очень не любит, когда занимают это место, ваше величество.
И я тоже поспешила сесть на ближайший стул! Потому что к пропавшему дару речи прибавилась слабость в коленях, и я опасалась, что могу сесть прямо на пол, если ещё что-нибудь произойдёт. Произошло. Невзрачный страж криво усмехнулся, вольготно устроился в кресле, намекая, что ему собственно плевать, что там любит искусник, а что нет, и довольно произнёс.
— Так и знал, что ты меня узнаешь. — И снял с пальца тоненькое серебряное колечко, которое и вернуло его величеству вид... собственно свой собственный вид оно и вернуло.
— Вам стоит чаще менять иллюзию. Мало ли кто ещё может её запомнить. — Невозмутимо парировала Ясина и, поджав губы, поинтересовалась. — Я надеюсь, не стоит напоминать вашей страже, чтобы они не совали свой нос во все углы?
И я почувствовала себя лишней. Сильно лишней, я бы даже сказала, что моё присутствие является чуть ли не преступлением. Потому что его величество смотрел на сестру искусника жадно. Он всматривался в каждую черту её лица, пытался уловить хоть какие-то еле заметные изменения, впитывал каждый её шаг, когда она прошла через весь кабинет, присаживаясь на маленький диванчик.
— Я уже начал думать, что ты умерла. — Тихим осипшим голосом произнёс он. И сейчас он совершенно не напоминал мне того спесивого мужчину, что я видела на королевской алле.
А вот Ясина... она беспечно пожала плечами, как бы говоря, что лично её всё устраивает и умирать она не собирается, кто бы и что не думал. Его величество намёк понял и задал один единственный вопрос.
— Вернёшься?
Я удивлённо приподняла брови, не ожидая такого поворота. Я-то думала, что мужчина будет рвать и метать. Сестра искусника
— Нет.
Генрих дэ Люрэк кивнул, поджимая губы, и решил уделить всё своё внимание мне. Да он чуть ли не всем корпусом развернулся, чтобы посмотреть на меня тяжёлым взглядом. Появилось желание слиться с местностью, но я печально вспомнила, что хамелеонов в роду таки не было, а спинка стула, даже если за неё спрятаться хорошим укрытием не является, и осталась сидеть на месте. Разве что дышать через раз стала.
Его величество молчал. Величественно так молчал! И хмурился! Но продолжал молчать. Я сглотнула и поёжилась. Ясина еле слышно под нос хмыкнула, нарушая гнетущую тишину, и Генрих дэ Люрэк отмер. Подарил мне хмурый взгляд, такой от которого я всё же вжалась в спинку стула, и заговорил.
— Я хотел принести вам свои извинения, Лена. Наше знакомство состоялось не слишком удачно.
Если бы я могла пошевелиться, то сейчас бы ловила свою челюсть, упавшую на пол. Но тело от напряжения свело, и я смогла только кивнуть. Мужчина деликатно проигнорировал мой полнейший ступор и скорее всего невоспитанность, потому что что-то мне подсказывает я должна была, как минимум заверить, что ему не за что извиняться, а как максимум упасть перед ним на колени, чуть ли не целуя пол, и слёзно просить меня извинить... за что-нибудь. Просто он, конечно, молчал, но взгляд у него был говорящий. Хоть кредит я в своей не такой и длинной жизни взять не успела, но почему-то подумала, что именно таким взглядом одаривают коллекторы своих должников.
— Лена — это ваше полное имя? — осведомился у меня глава королевства.
Я опять кивнула, потом немного подумала и поняла, что так у нас разговора не выйдет. Пришлось прочистить горло и тихонечко пропищать.
— Воробьёва Елена Викторовна, ваше величество.
Мужчина расплылся в шикарнейшей улыбке. У него на щеках появились две притягательные ямочки, в глазах поселились озорные огоньки, и такая притягательность появилась, что я невольно поддалась вперёд, затаив дыхание. В себя помог прийти Дерек. Он презрительно фыркнул, потом повёл носом и, прижав уши к голове, пополз. И Генрих дэ Люрэк был забыт! Я с глубочайшим удивлением наблюдала за своей кисой, что припав к полу, ползла в сторону Ясины. Точнее не со всем к Ясине. Моя киса замерла около противоположного конца дивана, довольно вильнула хвостом и заурчала так громко, что дар речи пропал даже у пыхтящей сестры искусника, что до этого недовольно наблюдала за преображением короля. Его величество, разом растерявший всю свою блистательность, не отчаялся и, поддавшись немного вперёд, заговорил низким голосом с вибрирующими нотками.
— Вам невероятно повезло, Елена Викторовна. В королевстве наступили тяжёлые времена и вам выпала величайшая честь. Вы станете нашим спасителем!
Я впала в состояние ступора повторно. И нет, на слащавые слова я не повелась, потому что на Земле уже успела узнать, на что порой способны мужчины, когда желают затащить невинную девушку в постель. Да и вряд ли именно это хотел от меня его величество, даже с учётом его преображения. Просто я себя как-то в роли спасителя представить не могла. Разве что повязать на шею бантик, и выйти на какую-нибудь главную площадь. И уже там, поправив этот самый бантик, вспомнить мультик про кота Леопольда и собственно да... Помнится кота мыши слушать не желали.