Благословленная
Шрифт:
Ясина же наоборот видимо успела отойти от шока. Она скрестила руки на груди и издевательски пропела.
— Если ты ещё не поняла, Лена, то тебя сейчас собираются использовать и судя по всему в довольно грубой форме.
— Это я поняла, — задумчиво пробормотала, всё более отчётливо представляя себя на площади, на сцене с разведёнными в сторону руками и...
И мне послышался тихий бархатный смех. Правда он так быстро прервался, что я сначала подумала, что мне показалось. Только вот его величество тоже странно напрягся, а Ясина... она наоборот усмехнулась и попыталась состроить невозмутимое лицо. Но было видно,
— Дерек, иди сюда. — Тихо позвала его.
И совсем не от того, что испугалась невидимой опасности.
Моя киса лениво приоткрыла один глаз, потом закрыла и заурчала громче раза так в три.
— Издеваешься? — Недовольно прошипела в пустоту.
И пустота ответила. Правда голосом Истислава, но ответила же!
— А что, похоже?
Внутри всё перевернулось то ли от радости, то ли от облегчения. Но всё-таки.
— Я тебя не вижу, — проинформировала невыносимого бога, хотя он и так это знал. Скорее уж это было для себя, для собственной уверенности. А ещё...
Ещё мне очень хотелось услышать его голос и расслабленно выдохнуть, поняв, что на меня не злятся.
— Всё как ты и заказывала. — Ехидно отозвался он и, судя по всему, сделал то, на что так упорно напрашивался Дерек. Погладил его!
Нет, само действие я не видела, просто шерсть по всей длине спины стала приглаживаться, а после моя киса, набравшись наглости, приподнялась, и её лапы зависли над диваном. Я, конечно, поняла, что это Дерек лапы на колени богу положил, но выглядело это... необычно.
— Весь в хозяйку, — снова отозвалась тишина голосом Истислава.
Ясина заулыбалась, его величество совсем не величественно сглотнул, а я не удержалась от возмущённого...
— Что?!
— А что ты так удивляешься, — немного насмешливо с некоторой ленцой в голосе ответил Истислав. — Я проявляю заботу о тебе, сохраняю твою жизнь, а ты ещё и имеешь наглость проявлять своё недовольство и откровенно вредничать.
Я смутилась, печально вздохнула под ошарашенным взглядом его величества и невесело пришла к выводу, что на меня таки ещё обижаются. Что бы он ни говорил про то, что его невозможно обидеть. Меня даже немного помучали угрызения совести, только вот кто бы, что не думал, а Истислав мог объяснить мне всё нормальным языком, как это сделала Ясина, а не... Я закусила губу, посмотрев туда, где предположительно должен сидеть бог, но кроме зависших лап довольного Дерека ничего так и не увидела. Остальные присутствующие тоже пытались хоть что-то обнаружить, но если сестра искусника выглядела расслабленной, то его величество конкретно нервничал. Он же первый и нарушил напряжённую тишину.
— Простите, всесильный и бессмертный бог мёртвых, но не соблаговолите ли вы...
— Нет, — жёстко отрезал Истислав и, медленно растягивая слова, продолжил, — моя подопечная не желает меня видеть, и я, дабы не нервировать её тончайшую психику, вынужден соблюдать установленную договорённость.
Вот теперь я точно поняла, что он издевается. Причём надо мной и очень тонко, заставляя почувствовать свою вину. Только вот вместо ожидаемых извинений, я сжала кулаки и стиснула зубы. Никогда не умела признавать свои ошибки
— Но ты, Генрих, не стесняйся. Рассказывай, что ты там про спасителя говорил. Я весь во внимании.
— Ис-сходя из данных полученных во время допроса, — немного неуверенно начал его величество, но одного взгляда на кривящиеся губы Ясины ему хватило, чтобы взять себя в руки и продолжить уже более уверенным тоном. Интересно, чтобы было, если бы она узнала, что он совсем недавно на колени падал на королевской аллее? Или такое поведение в порядке вещей? Как же сложно жить в мире, о котором так мало знаешь. — Нам удалось установить, что группа тёмных магов, активно поглощают через ритуал светлые искры и пытаются смешивать запрещённые цвета магических нитей, чтобы... — он запнулся, и Истислав решил ему помочь.
— Чтобы вернуть меня к жизни. Знаю-знаю. И про допросы ваши в застенках королевского дворца знаю. Бывал там, не особо впечатлён. Могли бы что-нибудь и поинтересней придумать, чем подвешивание цепями к стене. — Совершенно серьёзно закончил бог мёртвый, и я сглотнула.
Потом всё же икнула, и таки не удержалась от неуместной мысли. Любовь зла. В том смысле, что угораздило же меня вот так, не глядя и ничего практически не зная, воспылать чувствами мало того, что к богу, так ещё и...
— Ты даже ещё не представляешь, насколько я могу быть жёстким. — Послышался тихий, пробирающий до самых костей шёпот прямо на ухо и на мои плечи легли горячие ладони.
Не знаю, какого эффекта он хотел добиться, но его прикосновение вызвало горячую волну, пробежавшую по всему телу и остановившуюся где-то в районе живота. И я спросила, не размыкая губ.
— Пытаешься запугать?
Мужские ладони медленно заскользили вниз, нежно проводя по моим рукам, и я услышала задумчивое.
— Уже не уверен, что получится.
Я даже отреагировать никак не успела, как с дивана послышался мрачный вопрос от Истислава.
— И вы решили пустить слух, что я лично отметил мага для жертвоприношения?
«Хорошо, что я сижу», — успела подумать, потому что тему какую-то жуткую подняли и меня немного передёргивало от отвращения. Но это было прежде, чем услышала продолжение, сказанное ледяным тоном.
— Ты Генрих, созвал свой жалкий совет, который и постановил воспользоваться тем, что я стёр свои следы присутствия на королевской аллее, пощадив тебя. Как ты думаешь, почему я не стёр воспоминания из твоей памяти? Правильно! Чтобы ты страдающий непомерными амбициями и манией величия не трогал мою подопечную.
— Я... я обеспечу лучшую охрану. Елене ничего не будет угрожать. Мы будем контролировать каждый её шаг. Но... вы же понимаете, что королевство находится на грани и лучший выход из этой ситуации — это захлопнуть ловушку во время ритуала, на котором, по подсчётам лучших аналитиков государства, должны присутствовать как минимум всё главные действующие лица.
— Вы решили сделать из благословлённой приманку! — Ахнула Ясина, прикрывая рот рукой.
И до меня наконец-то дошло...
Меня не спасителем хотят видеть, а козлом отпущения. Я — девочка для битья!