Благословлённые Тьмой, проклятые Светом
Шрифт:
— Вам помочь?
— Я сам!
— Сам так сам, — не стала спорить сиделка.
И даже вроде отступила. По крайней мере, ткань точно зашелестела и каблук щёлкнул по полу.
Демон послал повязку туда же, куда и все остальное — во Тьму, и выпрямился. Получилось неплохо. Ноги держали вполне уверенно. Если не принимать в расчёт, конечно, подрагивающие от слабости колени, туго перевязанное бедро и рёбра. Которые тут же сообщили хозяину, что вести себя смирно и не напоминать о существовании они согласны исключительно в горизонтальном положении.
Им Ирраш посоветовал
По уму стоило бы, по крайней мере, нащупать хоть какую-то опору, но представив, как он стоит — голый! — посередь комнаты и слепо шарит вокруг себя руками, шавер едва опять не зарычал. Демон шагнул и… полетел на пол, не сумев даже сгруппироваться толком. Рухнул, как подрубленное дерево, плашмя. Да ещё челюстью и локтем саданулся до звёзд в темноте. И все это под аккомпанемент звона, грохота, бряцанья. Что-то очень тяжёлое вдарило по ноге, прямо под колено. А стеклянные осколки впились в щёку.
— Я же сказала, слева от вас столик, — оповестила его девица совершенно спокойным голосом. — И, думается, сейчас помощь вам все же необходима. Скорее всего, вы даже не можете сообразить, где кровать.
Вот тут она попала в точку. И точка эта находилась чуть ниже пупка, а вдарили по ней тараном. Он действительно понятия не имел, где-то, что всего секунду назад было сзади. Падая, шавер, кажется, всё-таки повернулся боком, пытаясь смягчить встречу с полом. Или нет?
— Я позову слугу. Это пожилой мужчина и ему совершенно всё равно, как вы выглядите…
— Уйди!
— Я уйду, не волнуйтесь…
— Пошла на… отсюда! — завопил Ирраш так, что у него самого уши заложило.
Демон ткнулся лбом в холодный пол, дожидаясь, пока его поднимут. Глаза жгло. До шавера не сразу дошло, что это просто слезы давят на обожжённые веки.
Что-то свеженькое в его новой реальности. В ней вообще было до Тьмы свежего, интересного и непознанного.
Глава шестая
Женщина рождена для того, чтобы делать мужчину счастливым.
Где бы этот несчастный ни прятался!
По успевшей не только сложиться, но уже и укорениться традиции после пробуждения и утреннего посещения бань Арха завтракала с Аррушей. После чего следовала прогулка по саду, музицирование или вышивание — на выбор. Затем обед, дневной сон, полдник, прогулка по саду, музицирование, вышивание или чтение книг — в вечернее время выбор развлечений становился значительно шире. И заканчивался день купанием, ужином с той же Аррушей. Ну а дальше можно с чистой совестью отправляться спать.
Поскольку не играть на инструменте, больше всего смахивающим на лук с пятью тетивами, не вышивать ведунья не умела, а герои романов ей уже сниться начали, на четвёртый день пребывания в гостеприимном шаверском доме лекарка готова была взвыть.
Дана, как и остальных гвардейцев, она в последний раз видела в день их прибытия. На все просьбы о встрече служанки-бесы делали большие глаза и благоговейно шептали, что мужчинам
Поэтому дурному настроению ведуньи удивляться не приходилось. Её: «Доброе утро!» — брошенное Арруше, в равной степени могло означать как приветствие, так и: «Как же я вас всех ненавижу!». А на подушки, которые тут стулья заменяли, она приземлилась с грациозностью слонихи, начхав на желание выглядеть так же изящно, как шаверка.
От мрачного взгляда ведуньи еда на тарелках, кажется, съёжилась. Впрочем, девушка её тоже видеть была не рада. От кислого молока с кусочками фруктов Арху уже тошнило, от сухого рассыпчатого печенья с мёдом в желудке начинались спазмы, а от местного слишком сладкого чая тянуло повеситься.
— Может велеть приготовить что-нибудь особенное? — изучив кислую физиономию ведуньи, предложила хозяйка.
— Яду, — буркнула Арха, коготком подцепляя из миски с йогуртом кусочки персика и с ненавистью их сжёвывая. — Ну, почему всё так долго-то? Пришли, поговорили со жрецом, вопрос решили — ушли. Чем они там развлекаются?
Арруша деликатно отвела глаза, изящно отправив в рот виноградину. Вопрос развлечения гостей обе девушки старались не затрагивать. Как раз после истерики Архи, вызванной вполне невинным замечанием, что мужчинам прислуживают самые красивые рабыни. Во всех смыслах прислуживают.
Нет, в Дане лекарка была уверена. Ну, почти. Не в смысле, что она не верила, будто демон может соблазниться симпатичной мордашкой. Просто ведунья почувствовала бы, решись рогатый соблазну поддаться. Но мысли это все навевало нехорошие.
— Арха, я тебе уже объясняла. Это совсем непросто. Чтобы вы не хотели от жреца, он сначала должен этот вопрос обдумать, с Тьмой посоветоваться. Потом обсудить со Старейшинами. А если понадобиться ритуал провести, то для него ещё время нужно подобрать подходящее.
— Лично? — мрачно поинтересовалась лекарка.
— Что лично?
— С Тьмой ваш жрец лично совещается?
Арруша мученически закатила глаза и ничего отвечать не стала.
— Как ты тут с ума не сходишь? — проворчала ведунья, люто ненавидя весь мир. — Я, конечно, понимаю, что ты живёшь, как хочешь. Но какое-то хотенье у тебя скучное. Свихнуться можно же!
— Зачем свихиваться? — хитренько улыбнулась шаверка. — Есть и в нашем доме место празднику. Так и быть, я тебя приобщу к культуре шаверских женщин. Только ты поклянись, пожалуйста, что Иррашу ничего не расскажешь, ладно? А то он меня тогда точно замуж отдаст за какого-нибудь старика.
— Угу, — кивнула лекарка, не уточняя, с чем она соглашалась — с клятвой или перспективой Арруши стать женой благочестивого старца.
Оказалось, что приобщение к местной женской культуре требует приготовлений. И были они несколько странными. Курящих женщин в своей жизни ведунья вообще немного видела. То есть не видела совсем. Знала, конечно, что такие встречаются, но…