Благословлённые Тьмой, проклятые Светом
Шрифт:
Да уж, рыдать сейчас точно не стоило. Хотя и очень хотелось. Вокруг творилось непонятно что. Дан всю ночь где-то пропадал и объяснять ничего не пожелал. Хотя, справедливости ради стоит заметить, что ведунья его ни о чём и не спрашивала. Но факт остаётся фактом — явился демон только утром. И с порога новостями огорошил. Первое: шаверы исчезли. Второе: они отправляются к жрецу рода Ирраша, потому что у него существует тайно-секретный способ с ушастым связаться. Или, по крайней мере, узнать, где он. Третье: Арха едет вместе с ними. И это не обсуждается.
На робкие попытки
— Я поклялся, что пока ты захочешь, я буду с тобой. В это понятие входит и защита. В том числе и от тебя самой. Поэтому либо ты идёшь, либо…
Это многозначительное «либо» озвучено так и не было. Собственно, и самой догадаться несложно. А поскольку отдать кристалл хаш-эд не потребовал, то можно сделать вывод, что он попросту решил пристегнуть Арху к своим штанам и глаз с неё не сводить. При этом ни претензий, ни заявлений, ни шантажа он лекарке не простил и в ближайшее время прощать явно не собирался.
Весь их дальнейший контакт заключался в её согласном кивке. Ну и ещё Дан девушку обнял, когда через Тьму проносил. Но стоило им ступить на этот проклятый камень, тут же отпустил и в сторону отошёл.
Где вы, прекрасные герои романов, по одному движению бровей складывающие к ногам любимой весь мир и себя в качестве бонуса? Реальные демоны куда неприятнее. Луну-то он, может быть, и достанет. Но только потом тебя вместе с подарочком в карман запрячет. Чтобы не делась никуда.
— Адин, а далеко ещё? — подала голос Арха, даже попытки сесть не сделав.
Тонкая кисея звуки пропускала прекрасно, а лёжа мутило не так сильно.
— Да нет, — тут же отозвался демон. — Вон уже деревья показались.
— А тут есть деревья? Ну, надо же! — буркнула себе под нос ведунья и, повысив голос, добавила. — Слушай, а почему у них такие строгости? В смысле, почему я прятаться должна? Потому что полукровка?
— Нет, потому что ты девушка. У шаверов инстинкты работают быстрее головы. Поэтому от посторонних они своих женщин скрывают. А то упрут.
— Но я же вроде как Дану принадлежу?
— А это они потом с Даном будут выяснять, кто кому принадлежит, и сколько это будет стоить, — безмятежно ответил Адин. — Поэтому я очень рекомендую следовать местным правилам и законам. Они не просто так придуманы.
— Скучаешь? — весело поинтересовался с другой стороны Шай. — На вот. Это как-то на голову цепляют. Сейчас ворота проезжать будем, и солдатам придётся твои носилки осмотреть. Так что — цепляй.
Демон просунул между занавесками руку, попав комом ткани едва не в лицо девушке. Тряпка оказалась сложносочинённым мешком, правда, пошитым из гладкого нежно-голубого шелка и украшенная какими-то золотыми висюльками. Только благодаря им Арха и сумела разобрать, как это все надеваться должно. Но, напялив мешок на голову, она засомневалась.
— Издеваешься? — подозрительно спросила ведунья у тени, маячившей слева.
— Понятия не имею, — безмятежно откликнулся блондин, — я же тебя не вижу. Но, по идеи, открытыми должны остаться только глаза. Волосы
Лекарка сильно сомневалась, что у неё хотя бы глаза видно. Потому что прорезь — эдакая смотровая щель, как в шлеме — тоже была затянута вышитой сеточкой. Причём вышивки там оказалось гораздо больше, чем сеточки.
— Так?
Наплевав на разумность, лекарка откинула занавеску в сторону. Шай критично оглядел её от макушки до пяток, едва высовывавшихся из-под складок шелка. При этом губы демона подозрительно кривились, как будто он пережёвывал что-то.
— Примерно, — выдавил блондин и, не выдержав, заржал. — Прости, просто ты похожа на куль с мукой. Ладно, на дорогой куль с дорогой мукой.
— А ты как был, так и остался идиотом, — гавкнула Арха.
И хотела было задёрнуть полог, но забыла, засмотревшись на виды за спиной демона.
Надоевший камень и серый песок заканчивались неожиданно, как будто разбившись о стены густого кровавого цвета. Эти стены, абсолютно гладкие, словно отлитые, а не выложенные из блоков, поднимались высоко-высоко в белёсое небо. Гораздо выше, чем в замке Тхия — раза в два выше, не меньше. Да и опоясывали они территорию явно большую, чем Ладонь Тьмы.
За нагромождением красного камня ничего видно не было, кроме одинокого и кажущегося очень тонким, шпиля. А впереди огнём горели, словно их действительно подожги, гигантские ворота, окованные бронзовой чешуёй.
И над всем этим ужасающим великолепием тоненько-тоненько плыл хрустальный перезвон колокольцев.
Дорогу Арха толком и не разобрала. Только и заметила, что улицы были узкими — лошади, несущие её паланкин, едва протиснулись между красными, как и крепостная стена, домами. Кстати, ни одного окна в них лекарка не заметила. Впрочем, кажется, они вообще попали в город-призрак. Потому что жителей тут тоже не наблюдалось.
Потом паланкин, не вынимая из него лекарку, отцепили от лошадей и перекладины на плечи взвалили восемь бесов. Между прочим, обряженных исключительно в набедренные повязки. В принципе, девушка их понимала. Она тоже не отказалась разоблачиться. А вот меняться с ними местами у ведуньи никакого желания не возникало — бесы явно были рабами.
Потом её куда-то понесли и несли долго. Так долго, что ведунья уже хотела плюнуть на все, вылезти из этой проклятой коробки и пойти своими ногами. Просто на лошадях укачивало куда меньше. Но, в конце концов, паланкин поставили на пол — ручки клацнули о камень. А судя по шлёпанью босых ног, носильщики удалились.
Арха поседела ещё немного, успокаивая взбунтовавшуюся в желудке муть, а, заодно, дожидаясь дополнительных указаний. Но их не последовало. Поэтому ведунья, на свой страх и риск, решила вылезти из носилок.
Оставили её посередь огромного, круглого и абсолютно пустого зала. Если, конечно, не считать за обстановку фонтан, журчащий посередине; окна, выходящие в сад, который больше джунгли напоминал и каменную мозаику — на полу, стенах, потолке.
Оставалось только понять: на кой девушку сюда приволокли, и что она теперь должна делать.