Благословлённые Тьмой, проклятые Светом
Шрифт:
Ллил, не оборачиваясь, пошарила позади себя, подхватила миску с отваром, пристроив её на бедро, придерживая рукой. В движениях девушки что-то казалось странным. Только вот Ирраш никак не мог уловить, что именно.
— Пойдёмте?
Она повела рукой, как будто отыскивая ограду. Ладонь слегка погладила гладкое от времени дерево. При этом смотрела девушка всё равно на Ирраша.
Или… не смотрела?
— Ты слепая? — брякнул шавер.
— Да, — спокойно отозвалась сиделка и опять чуть заметно улыбнулась. — Родилась такой. Так вы идёте?
Глава девятая
Память! Ну, что ты начинаешь? Ну, нормально
Всё-таки шаверы знали толк в роскоши — этого у них не отнять. А по внешнему виду и не скажешь, что эти на всю голову больные «боевые коты» могут придумать нечто вот такое, а потом ещё и сякое, сверху присыпать эдаким, а в итоге получить прущую из всех щелей роскошь, негу и гимн развратному ничегонеделанью.
Вот и этот кусочек сада, прилагающийся к спальне Дана, полностью соответствовал шаверским пристрастиям. Стены закутка, дабы не травмировать чересчур изысканный вкус, прикрывали шпалерные розы. Низкий диван, заваленный подушками в пёстрых шёлковых наволочках, размерами больше походил на бассейн, чем на ложе. От палящих лучей солнца, а заодно от нескромных глаз его укрывала пергола [7] , увитая плетьми тёмного винограда и кусты жасмина, стоящие стеной. Рядышком журчал фонтанчик на три чаши. В кустах, в позолоченных, между прочим, клетках, тренькали птички. И не просто так тренькали, а в такт звукам льющейся воды. На столике — огромное блюдо с фруктами и кувшин кисловато-сладкого напитка, до половины погружённый в миску с подтаявшим льдом.
7
Пергола — навес из вьющихся растений для защиты прохода или террасы от палящего солнца. Опора перголы состоит из повторяющихся секций арок, соединённых между собой поперечными брусьями.
И вот кто захочет по собственной воле уйти из эдакого куска персонального блаженства? Арха точно не хотела. Тем более, когда рогатая голова её личного счастья лежала у ведуньи на коленях, смотрела снизу вверх чуть прищуренными красными глазищами и внимательно слушала. В смысле, делала все это не голова, конечно, а хозяин, который к ней прилагался. Но удовольствие от этого становилось только полнее.
— И что ты от меня хочешь? — помолчав, поинтересовался демон, когда лекарка, постоянно сбиваясь и перескакивая с одного на другое, всё же сумела дорассказать до конца.
Впрочем, вопрос он задал спокойно, даже с ленцой. А, значит, не злился. Наоборот, в ямочках у кончиков губ как будто даже насмешка притаилась. Хотя, возможно, вся эта возня вокруг Шхара и влюблённых красавиц его не слишком занимала. Потому что Дан поелозил затылком, поудобнее пристраивая его на ведуньиных коленях, и поднял руку, накрутив на палец прядь архиных волос. Кажется, локон, которым он ловил солнечные блики, Его лордство интересовал куда больше, чем ответ.
— Ну, ты ведь действительно можешь повлиять на этих Старейшин…
— Про иррашевого братца я понял, — нисколько не смущаясь, перебил лекарку Дан. — Собственно, если он сегодня не появится, в чём я лично нисколько не сомневаюсь, нас это интересовать больше и не будет. Завтра мы возвращаемся. Начнём прочёсывать лес вокруг места, где Ир пропал. Здесь мы только время теряем. Просто ты явно о чем-то ещё попросить хотела.
— С чего ты взял? — насупилась Арха.
— Просто когда ты в очередной раз хочешь кого-то осчастливить, то старательно косишься влево и тон у
Видимо, демон ведунью передразнивал. Правда, сама девушка сильно сомневалась, что когда-нибудь, пусть даже и в худшие моменты своей жизни, напоминала козу, тянущуюся через забор за яблоком.
— Никого я осчастливливать не собиралась, — буркнула Арха. — Просто ведь Иррашу ничего не стоит хотя бы разрешить встретиться Шхару и этой Рахше. Вдруг у них все получится? А даже если и поженятся! Ему-то что? Тут вон жён можно заводить, как кошек.
— Ну, одно дело просто жена и совсем другое жена первая. У неё слишком много привилегий, — лениво отозвался Дан, осторожно высвободив палец, заставляя прядь виться спиралькой. И тут же накрутил соседний локон. — Я сейчас о другом. Просто постарайся представить. Вот мы возвращаемся в столицу…
— А мы возвращаемся в столицу?
— Возвращаемся, — кивнул рогатый. — Отсюда революциями и изменением мира заниматься сложновато. Разберёмся с этой осадой — и возвращаемся. Ты моя женщина. Об этом и так все прекрасно знают, но мы этот статус объявим официально, заключим договора и представим тебя ко двору. Тогда…
— Погоди, какие ещё договора? — опешила ведунья. — И ко двору я как-то не собиралась.
— Значит, пора собираться, — ласково посоветовал ей Дан. — А договора вот какие. Первый — юридический. В нём будут оговорены суммы твоего содержания, имущество, которое предоставляется в твоё пользование и владение, права и обязанности.
— То есть, ты собираешься на весь мир объявить, что я твоя любовница и содержанка? — Арха спихнула хаш-эда со своих колен и вскочила. — А потом выставить дурой перед всем двором? Знаешь, я как-нибудь без таких привилегий обойдусь!
Его лордство гнев ведуньи не впечатлил. Он даже позы не поменял, только под голову подушку положил, да ещё и подбил её кулаком, не без удовольствия глядя на взбешённую лекарку. И руки на груди скрестил.
— Я тебя точно дурой выставлять не планирую. И, думаю, такого не случится. Если, конечно, ты не решишь выпить со всеми императорскими гвардейцами разом, оплакать несчастную женскую долю с фрейлинами или выкурить косячок со слугами.
— Издеваешься? — прошипела ведунья.
— Заметно? — приподнял бровь демон.
И сел, мгновенно посерьёзнев. Поймал вырывающуюся лекарку за руку, заставив её опуститься на диван. Развернул к себе, придерживая за плечо, напряжённо и даже хмуро глядя на Арху.
— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Или ты в чем-нибудь нуждалась. Уясни это раз и навсегда. Поэтому игры в самостоятельных и независимых личностей тут не котируются. Никак, — тяжело, с расстановкой, заговорил демон. — Неважно, что случится со мной, с нами или со всем этим миром — ты должна быть в безопасности. В том числе и финансовой. Мне никто не позволит взять тебя в жёны. Но никто и не сможет запретить объявить своей. И это будет второй договор. Мы пойдём в храм, и я перед Тьмой назову тебя спутницей. Такое не сможет оспорить даже сам император. Поняла?
Арха растерянно кивнула, хотя на самом деле ничего она не поняла. Но справка по обычаям и нравам хаш-эдов могла и подождать.
— Вот и умница! — похвалил её Дан, и так же резко, как и садился, завалился обратно на подушки, пристроив ведунью сверху. — А вот теперь вернёмся к нашему разговору. Представь, ты станешь важной и уважаемой женщиной, которая у всех на виду и может повлиять, прости за скромность, не на последнего демона в империи…
— А это обязательно? — пискнула ошарашенная лекарка.