Благословлённые Тьмой, проклятые Светом
Шрифт:
Дан с Адином, прихватив с собой шавера, который мрачностью и брюзжанием побил уже все собственные рекорды, как неделю назад отбыли этих самых светлых отыскивать, так с тех пор от них ни слуху, ни духу не было. А Адаш на все вопросы с завидной регулярностью отвечал одно и то же: «Живы, целы». Нет, спасибо, конечно, и на этом. Но утешала такая информация мало.
Так что, чему радоваться?
Ведунья, отерев о ступеньку крыльца грязь, налипшую на сапожки, скинула с головы на плечи платок. Спрашивается: зачем она его вообще цепляла? Всю последнюю неделю дождь не прекращался. Даже не дождь. В воздухе
Но когда она открыла разбухшую, не желающую поддаваться дверь, в лицо ведуньи пахнуло теплом и запахом свежевыпеченного хлеба. Только за это стоило уже благодарить Богиню. Представлять возвращение в пустой выстуженный дом лекарке даже не хотелось.
— Я пришла, всем привет, кого не видела! — весело, гораздо веселее, чем она себя чувствовала, с порога поприветствовала Арха.
Ллил, подкладывающая дрова в пасть печки, обернулась через плечо и улыбнулась мельком. Ир, не удосужившись даже кирпичную морду поднять, лениво долбанул хвостом по полу.
— Наше вам с кисточкой! — ещё веселее, чем сама лекарка, отозвался Шай.
Вот, кстати, и ещё одна проблема. Блондин вернулся на следующий день после фееричного появления девиц из Тьмы. Которые, между прочим, тоже болтались невесть где почти сутки. Откуда и как именно красавчик заявился, никто не видел. Обнаружил за лазаретом его рыжий Данаш. Без сознания. Тощего, как скелет. У Архи создалось полное впечатление, что ифовета не кормили как минимум недели три.
В себя пришёл красавчик ни сразу. А когда и обрёл потерянное сознание, рассказывать, где он был, что делал и как достиг таких высот самоистязания, отказался наотрез. Отговаривался тем, будто ничего не помнил. Хотя глаза в сторону отводил так, что становилось сразу понятно: все он помнил прекрасно. Говорить не хотел.
Поправлялся Шай медленно, как будто нехотя. Зато дурацкими шуточками сыпал с удвоенным рвением. А за Ллил пытался ухлестывать с утроенным. Арха уже и опасаться стала их наедине оставлять. У блондина, кажется, настоящий гон начался. Правда, пока все его попытки разбивались о невозмутимое: «А я ничего не замечаю и не понимаю» — самой блаженной.
— Как дела у Ю? — сочувственно поинтересовалась Ллил, сноровисто накрывая к ужину.
Между плитой, кухней и столом она оборачивалась настолько ловко, что у ведуньи даже желание помочь не просыпалось. А совесть и вовсе блаженно похрапывала. Арха просто плюхнулась на табуретку, швырнув промокший платок на сундук. Форменная косынка с фартуком отправились следом.
— Не хуже, чем вчера, — ответила лекарка неохотно. — А это уже можно считать успехом. Ещё я с Тхия поцапалась, — подумав, наябедничала ведунья.
— А новости есть? — усмехнулся Шай.
Да уж, очередную ссору с рыжим за новость точно считать не стоило. Медленно сходящий с ума арифед постоянно требовал от Архи сделать «что-нибудь». Да она и сама ничего не имела против. Сказал бы ещё кто, что сделать в такой ситуации можно. Только терпеливо дожидаться,
Тоска.
— Давайте ужинать, что ли? — по-бабьи подперев щеку кулаком, предложил Шай.
— Ну, давайте, — с ещё меньшим энтузиазмом отозвалась лекарка.
Заинтересовался предложением только Ир. Пёс поднял морду и заколотил по полу хвостом с такой силой, что, казалось, к заднице у него полено пристёгнуто.
Из сладкого и блаженного состояния «почти уснула» Арху выдрал дикий топот. С перепугу ведунье показалось, что у них по крыльцу галопирует единорог. Почему именно он, а не боевой конь, к примеру, девушка и сама не поняла. Но с кровати вскочила проворно, натягивая прямо поверх ночной рубашки до конца так и не просохшее платье.
Зато когда бухнула входная дверь и на пороге объявилась рогатая тень, лекарка уже сапоги натягивала.
— Нам твоя помощь нужна, — холодно сообщило Его Лордство, ни сделав попытки даже поздороваться, не то, что обнять с разлуки.
«Видимо, без тебя там не скучали…» — ехидно протянул здравый смысл.
— Я тоже рада тебя видеть, — сообщила Арха, пытаясь убедить себя в том, что совсем не обиделась.
— Извини. Но, правда, это срочно.
Голос Дана из холодного стал просто уставшим. Ведунья только сейчас заметила, что он тяжело навалился плечом на косяк. Видимо, ноги демона держали плоховато.
— Ты не ранен?
— Нет, не я. И никто из наших.
— Опять принц? — предположила лекарка, убирая волосы под косынку.
— Нет. И говори, пожалуйста, потише. Желательно, чтобы никто не знал, что я приходил, а ты уходила.
— Если не считать того, что ты своим топотом перебудил даже соседей — никто и не узнает.
Арха подхватила сумку, с некоторых пор всегда лежавшую под кроватью наготове. Конечно, этой «переноске» было далеко до саквояжика, которым лекарка обладала, живя в Крысиных кварталах. Но все необходимое для первой помощи и тут имелось.
— Я готова, — сообщила ведунья. — Веди меня, о, мой командир!
Вместо того чтобы путь указывать, «командир» вдруг шагнул вперёд и, не долго думая, сграбастал девушку, прижимая её к мокрому, воняющему конским потом и ржавчиной, кожаному камзолу.
— Я соскучился, — признался хаш-эд, стискивая Арху так, что у неё внутри что-то пискнуло. — Ты понятия не имеешь, как меня достали эти крысиные гонки. Хочется очутиться на необитаемом острове. С тобой.
Ведунья, моментально все простив и забыв, забросила руки на шею демона, поворачивая голову, чтобы ему целовать сподручнее было. Она тоже ничего не имела против необитаемого острова. А за отсутствием такового в ближайшей перспективе, подошла бы и её собственная комната.
Но, к сожалению, рационализм в рогатой башке всегда властвовал над романтичностью. Потому поцелуй, хоть и весьма приятный, многообещающий и наглядно демонстрирующий, что Дан действительно соскучился, долго не продлился.
Демон тихо рыкнул что-то, сильно смахивающее на проклятье, и шагнул назад. Впрочем, удерживая Арху за руку.
— Пойдём, нас, правда, ждут, — пробубнил он извиняющимся тоном.
— Да я что? Я же всегда готова, — буркнул в ответ лекарка, поправляя на плече сумку.