Благой порыв
Шрифт:
Ни с того, ни с сего стал приставуч Платон Колыханов. Обещал в знаменитые актрисы вывести.
– Ты моя Галатея, – говорил.
Дурак! И это еще подтолкнуло Анну принять решение, так что однажды спросила Виктора:
– Почему не женишься на мне?
– Я? – чуть не поперхнулся рыбьей костью Виктор.
Он уже давно бывал в квартире Анны, они вместе ужинали, смотрели телевизор, потом он уходил.
– Что так испугался? – спросила Анна.
– Почему я? – не мог никак
– А что тут такого?
– У тебя столько…
– Чего столько?
– Ну, поклонников. Или как их? Платон говорит – на руках бы носил.
– У него руки всегда потные.
Виктор посмотрел на свои ладони. Анна засмеялась.
– А у тебя сухие. Вот и женись.
– Ты шутишь. Зачем?
– Но ведь любишь меня?
– Откуда знаешь?
– Витенька, это у тебя на лбу написано крупными буквами.
– Но я-то… То есть ты-то…
– Хочешь сказать – не люблю тебя? Я тебя жалею, Витя. А это больше чем любовь. Любовь, как весна, недолговечна, а жалость в русской бабе сидит веками.
– Я простой, – признался Виктор. – Скушен буду.
– Отказываешь девушке?
– Подумай, Анна, – рассудил тихий Виктор. – Если кому хочешь досадить, не делай этого.
– Досаждать некому, Витя. Тысячи людей… Да какие тысячи? Миллионы живут себе и живут. Как живется, так и живут. Вот и мы с тобой.
– Я знаю, почему так хочешь, – сказал Виктор. – Чтобы не приставали.
Он не был глуп. Анна и впрямь хотела, как улитка в ракушку, заползти в семью и отгородиться от мира. А при таком желании партии лучше Виктора придумать было невозможно. Он был на диво предупредителен. Она подумать не успеет, а он уже уловил, чего она захочет. Руку подаст в самое время, стул подставит, хлебницу придвинет, чай поднесет… Да мало ли что! И все у него получалось неназойливо, будто не иначе, а так и должно быть, так и полагается. Анна даже привыкла к этому. Иной раз забудется, протянет руку, а вилку никто не подает. Только тут замечает Анна, что одна ужинает.
Должна была у них случиться благополучная семья. Никто ведь из друзей и знакомых не удивился тому, что они поженились. Бывает так, все видят – пара! Чего тут толковать? Должна была по всем статьям, а не случилась. Двенадцать лет прожили вместе, а родными не стали. На второй год Анна зачала и уже в мечтах счастлива была с ребенком, в жизни обозначалось направление, но отчего-то стряслась беда – выкидыш. Не принял ее бабий организм от мужа плод, отверг. И потом уже ни разу не завязался.
Если бы муж был противен, если бы она его ненавидела, если бы не терпела, так все было бы ясно. А ведь знала Анна – хороший человек рядом, добрый, надежный, любая женщина была бы довольна, но засела в кои-то
– Может, уйти мне? – спросил как-то Виктор за ужином.
– Чего ты вдруг?
– Я ж все вижу.
– Куда уйти собрался?
– Не знаю.
После смерти родителей Виктора они две однокомнатные квартиры поменяли на большую. Можно было и снова разменяться.
– Долго думал?
– Не родные мы, Анна. Я так понимаю. И уже не будем.
– Думаешь, я виновата?
– Нет, не думаю. И я не виноват. Отчего ж так?
– А уйдешь, будет лучше?
– Хоть тебе мешать не стану.
– И как ты мешаешь? Если бы мешал, я сказала бы. Неужели думаешь, что не сказала бы?
– Сказала бы.
– Ну, вот и хорошо.
После долгого молчания Виктор тихо произнес:
– У Василия был. Зыкова.
– Ну, и как Василий Зыков?
– Арсения, говорит, видел. С дочкой. Девчонке годика три. Вылитая, говорит, копия Корнеева.
– Зачем мне это рассказываешь?
– Я спросил Василия, видит ли кого из наших. Он вот и сказал.
– Витя, ни о ком я не думаю. Не бери до головы, как сказала бы баба Дуся. Нет у меня никого. И у тебя нет. Некуда нам идти, Витя. Пусть будет так, как есть. Судьба у нас такая. Планида. Врозь-то еще хуже будет.
А он любви хотел. И не мог он без этой любви жить, потому стал чаще ублажать свою душу водочкой. Но и пил согласно своему не буйному характеру, соблюдая меру. Фляжку с собой носил. Глотнет, полегчает на сердце. Но контроль над собой терять не смел.
Конечно, Анна стала замечать расслабленное состояние Виктора, но шума не поднимала, ей было все равно. Раз ему хорошо, то и ладно. К тому времени у них уже и близости не было, спали отдельно. Так длилось около года. Однажды пришел поздно и заметно выпивший. Пошел в свою комнату. Только и сказал, что был у Василия Зыкова. День рождения отмечали. Утром Анна Ванеева обнаружила его труп в ванной. Виктор повесился на бельевой веревке, привязав конец к водопроводной трубе. В старом доме она шла снаружи. На кухонном столе оставил записку: «Прости, Аннушка».
Конец ознакомительного фрагмента.