Блатные псы
Шрифт:
– Ну, можно… – с благодарностью глянул он на Юлю.
– Как там, на службе? – спросила она и снова зевнула в кулак.
– Да ничего, нормально все…
– Всех бандитов переловили?
– Пока не всех.
– А этот, Фраер который? Как он там себя на свободе чувствует?
– Не знаю, не спрашивал, – пожал плечами Гриша.
– Смеется над вами, да? – с ухмылкой взглянула на него Юля.
– Кофе где? – угрюмо спросил он.
– Так вот он, родимый! – ласково погладила она рукой кофеварку.
– Ладно,
И к двери шагнул – в надежде, что Юля вцепится ему в руку, остановит его.
– Давай, давай! Бандитская пуля заждалась! – съязвила она.
Гриша остановился, повернулся к ней:
– Это не повод для шуток!
– А врать мне – это для чего повод?
– Я тебе врал?
– И мне врал… И родителям… Одинцов на свободе?
– На свободе.
– А ты где? Или ты написал рапорт?
– Ну… Если дело только в этом…
Он вдруг понял, что готов расстаться со службой, лишь бы вновь обрести Юлю.
– Ты уходишь? Давай, давай! – Она легонько подтолкнула его в плечо. – Мне собираться надо.
– Куда?
– «Стрелка» у меня с одним, – небрежно бросила Юля.
– С кем?
– Тебе не все равно?
– Нет, не все равно! Ты моя девушка!
– Забудь!
– А если не могу забыть?
– Ну, я же смогла. Сказала, что с тобой пора кончать, и все, никаких проблем.
– А почему это со мной нужно кончать?
– Долго объяснять! – скривилась Юля.
– А я не спешу!
– Я спешу!
– Ну, если хочешь, я напишу рапорт на увольнение…
– Я хочу?! А кто меня охранять будет, когда я по ночам гулять буду? Нет уж, пусть каждый занимается своим делом!
– Может, хватит?
– Что хватит?
– Я все понял…
– Что ты понял?
– Ну, не прав я был…
– Поздно пить боржоми!
Юля оттолкнула его, вышла из кухни и скрылась в своей комнате. Вышла оттуда с телефоном, который прижимала к уху, и свободной рукой помахала Грише, движением пальцев показывая на дверь. Он еще не ушел, а она уже не видела его в своей жизни.
– Привет, Саш! Как ты там после вчерашнего? – воркующим голосом спросила она. – Я ничего, нормально! Нам бы пересечься! Ну, хорошо, давай как вчера! В то же время!
Гриша побагровел от возмущения, глядя на нее.
– Ты еще здесь? – презрительно скривилась она, отключив телефон.
– Да вот, интересно узнать, что там за Саша?
– Ты еще Женю не видел! – Юля открыла дверь в свою спальню, заглянула в комнату.
– Ну, пусть выходит!
– А может, лучше ты уйдешь? – съязвила она.
– А вот и не уйду!
– Кустарев, у тебя гордость есть?
– Да пошла ты!
Гриша ушел, громко хлопнув дверью, причем в прямом смысле этого слова. И, как ни странно, от этого полегчало на душе.
Пропади пропадом эта дрянь со своими
Свободная охота горячит кровь, расширяет горизонты. Уже нет нужды ехать по заранее оговоренному маршруту, можно плутать по закоулкам, где, как куропатки по ямкам, прячутся смазливые девочки…
Взгляд выхватил одну такую. По-настоящему красивую, к тому же очень стильную и ухоженную. Шмотки на ней модные, наверняка дорогие. Такая за дешево не продастся, но тем желаннее будет победа.
– Тормози! – приказал водителю Никиткин.
«Гелендваген» остановился, и он вышел из машины.
– Привет!
– Хочешь меня подвезти? – неожиданно спросила девушка.
– Хочу, – слегка опешил он.
– И поцелуешь? – отворачивая взгляд, усмехнулась она.
– И поцелую.
Он чмокнул ее в щеку, открыл заднюю дверь, помог сесть в машину, сам забрался на заднее сиденье.
Девушка уже не улыбалась, когда он закрыл за собой дверь.
– Куда едем? – настороженно глядя на него, спросила она.
– А куда ты хочешь?
– Ну, можно в ресторан.
– В Москву?
– Можно и в Москву.
Леонид выразительно глянул на водителя. Пусть едет в Москву, это недалеко, и дорога относительно свободна. К тому же по пути выяснит цену вопроса.
– А потом? После ресторана?
– Ну, это смотря, как вы поужинаете девушку.
– А танцевать ты умеешь?
– А я что, на монашку похожа?
– Может, лучше сразу о цене договоримся?
– В смысле, о цене?
– Ну, сколько стоит твой час?
– Что-то я не поняла, – нахмурилась девушка. – Ты за кого меня принимаешь?
– За порядочную девушку, – улыбнулся Леонид. – Но жизнь устроена так, что даже порядочность имеет свою цену!
– Да? Ну, тогда у вас денег не хватит, чтобы купить мою порядочность! – как-то не очень весело засмеялась она.
– А вдруг? – Никиткин сунул руку во внутренний карман пиджака, достал бумажник, вынул оттуда несколько пятисотенных купюр, протянул девушке.
– Что это такое?
– Две тысячи евро. Упакуешься «от» и «до». И всего за час твоей любви. А потом ресторан, если хочешь.
– Не хочу. И не надо меня упаковывать, я и сама как-нибудь…
– Не набивай цену, – нахмурился Леонид. – Две штуки для тебя – красная цена.
– У тебя с головой все в порядке? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
– Четыре тысячи евро.
– У тебя реальные проблемы. Я знаю адрес одного психиатра, он чудеса творит.
– Если набиваешь цену, то не надо… Пять тысяч – это край, потолок, больше я не дам…