Блаженный Святитель Иоанн Чудотворец
Шрифт:
Мы благодарны ему за все то, что он сделал для нашей Церкви. Его икона в нашем храме у канона, и мы всегда называем его нашим основателем».
Архиепископ Иоанн взял Голландскую Православную Церковь под свой омофор, установив с ней длительные и дружественные контакты, оказавшиеся весьма плодотворными и благословенными для Голландской Церкви. Он был замечательным духовным отцом для игумена Иакова и отца Адриана, очень хорошо понимал значение миссионерских церквей в целом и как мог способствовал их деятельности. Его омофор действительно означал защиту для Голландской Церкви. Он отстаивал пользу голландского богослужебного языка и необходимость адаптации к голландским условиям. Каждый, кто знал его тогда, видел в нем святого. Он очень помогал, когда болезни, нищета и другие беды осаждали наш беззащитный монастырь. Всякий раз, когда он посещал Нидерланды,
После кончины владыки Иоанна (Максимовича) 2 июля 1966 года в Сиэтле Синод Русской Зарубежной Церкви обнаруживал, к сожалению, все меньшее понимание Голландской миссии. После периода треволнений Голландская Православная Церковь вернулась в 1971 году в лоно Московского Патриархата, и епископ Иаков (позднее архиепископ) стал главой Голландской епархии, последовав за епископом Дионисием. В настоящее время Церковь имеет несколько приходов и монастырь в Гааге, а также приходы в Амстердаме! Гронингене, Амерсфорте и Роттердаме.
Здесь я должен завершить свой очерк истории Православной Церкви в Нидерландах. Как вы можете видеть, Голландская Православная Церковь пережила все волнения и искушения юрисдикционных конфликтов, которые обрушились, кажется, на каждую Православную Церковь диаспоры. Надеемся, что в будущем жизнь нашей Церкви будет протекать в мире и святости, не омраченная юрисдикционными и политическими напастями. Мы молимся за единство и независимость Православной Церкви в Европе, но, к сожалению, я думаю, это будет еще нескоро.
О почитании Владыки и любви к нему православных голландцев емко сказано в предисловии, написанном епископом Иаковом для «Жизни архиепископа Иоанна» (1966, осень): «Это издание посвящается в первую очередь памяти нашего внезапно скончавшегося архиепископа Иоанна. Мы надеемся, что символом нашей памяти о нем будет лежащая перед всеми вами фотография нашего Владыки за совершением Божественной литургии в нашем храме. На ней он чрезвычайно похож, и каждый знавший его, сразу увидит, что это владыка Иоанн. Фотография была сделана во время Литургии в понедельник Святого Духа, когда он назначил меня настоятелем монастыря. Ему было только семьдесят, когда он умер, совершенно одиноким, каким и был всегда с тех пор, как стал епископом. Он все делал по-своему: каждый день совершал полный круг богослужения и служил Божественную литургию, где бы ни находился – в поезде, на пароходе или в больнице. А если он не мог совершать ее по болезни, то приглашал священника служить в его комнате. Его знали и высоко чтили во всем мире. В Париже диспетчер железнодорожной станции задерживал отправление поезда до прибытия «русского Архиепископа».
Во всех европейских больницах знали об этом Епископе, который мог молиться за умирающего всю ночь. Его звали к одру тяжелобольного – будь он католик, протестант, православный или кто другой, – потому что, когда он молился, Бог был милостив.
Он умер 2 июля, внезапно, во время молитвы. «У нас нет больше отца!» – этот крик был слышен во всей Церкви, во всем мире. Голландская Православная Церковь также осиротела и не имеет заступника на земле. Но он остается могучим заступником нашей малой Церкви пред Богом. Последнее, что он сделал для меня, – прислал мне свои пасхальные ризы и митру. На мое благодарственное письмо ответа не последовало. У меня нет и не будет больше духовного отца, во всяком случае, такого, как он, который звонил бы мне в полночь, чтобы сказать: «Иди теперь спать: то, о чем ты молишься, получишь».
Владыко,
Отец Мартин Эрлингс
Немного личных воспоминаний. Игумен Адриан (1966)
Архиепископ Иоанн почитается основателем Православной Церкви в Нидерландах, и первое его житие, появившееся после его кончины, было опубликовано на голландском языке в периодическом издании этой Церкви (нижеследующая статья была опубликована в том же номере). Впоследствии на голландский было переведено более полное житие Владыки и напечатано в том же издании.
Владыка Иоанн, называемый Шанхайским, был человеком, подобного которому жаждешь встретить хотя бы раз за всю жизнь. И когда такая встреча становится реальностью, помнишь о ней всегда. Он был личностью в буквальном смысле уникальной и совершенно своеобразной, ибо множество свойств, редких и самих по себе, соединились в нем исключительным образом.
До сих пор у меня перед глазами его приезд к нам в церковь около 15 лет назад. Внешне он сильного впечатления не производил: маленькая, коренастая фигурка, неправильное лицо в обрамлении беспорядочно спутанных волос и бороды. Серьезный дефект речи очень затруднял понимание его, хотя он мог общаться на немецком, французском и английском языках. Но он был немногословен.
Очень спокойно, не обращая никакого внимания на ожидавших его людей, он осматривал весь храм. Подошел к алтарю, приложился к нему, детально рассмотрел все, что на нем. Затем стал изучать одну за другой иконы и книги (как печатные, так и рукописные).
Проведя так целый час, ушел. Познакомился с голландскими священниками и предложил обращаться к нему, если у нас будут какие-нибудь трудности.
Год спустя у нас действительно возникли серьезные неурядицы. Попытки их ликвидировать, предпринимавшиеся в течение долгого времени, не дали результатов, и мы решились обратиться к нему. Так было положено начало нашим длительным дружеским связям, благословенным и для нас лично, и для Нидерландской Церкви в целом, которую он принял тогда под свой омофор. Ведь это означало, что он действительно берет нас под свою защиту, и он великодушно защищал нас от всех ударов, которые по злой воле были направлены на молодую и уязвимую общину.
Итак, мы получили возможность узнать его лучше и наблюдать его невероятный образ жизни. Ведь он часто навещал нас и во время посещения Русской Церкви в Нидерландах обыкновенно оставался с нами в монастыре, где чувствовал себя как дома. К тому же мы неоднократно ездили с ним во Францию, в Леснинский монастырь, или бывали у него в Русском кадетском корпусе в Версале.
Что поражало сразу, так это его неправдоподобно строгий аскетизм. Будто святой пустынник первых веков явился среди нас. Он никогда не ложился в кровать и даже не имел ее (непонятно, как во время тяжелой болезни его ухитрялись выхаживать). Он спал краткими урывками, иногда несколько минут, стоя на молитве, по ночам – несколько часов, сидя на стуле, а иногда, смущая многих, – во время неинтересного для него разговора (но и при этом он, однако, никогда не терял нить беседы). Всегда ходил босиком, даже по жесткому гравию Версальского парка. Позднее Митрополит запретил ему это – после серьезного заражения крови от пореза стеклом. Питался он только раз в сутки, ближе к полуночи, когда кто-нибудь за этим следил, когда же не следили, то мог пропустить и эту трапезу.
Но еще более впечатляющим был «живой пример» его молитвы. Божественную литургию он служил каждый день, при любом, даже самом малом числе присутствующих. Во время богослужения тратил много времени на приготовление Даров. Дискос был переполнен из-за множества поминовений. Из каждого «кармашка» он доставал записки с именами, каждый день добавлялись все новые – из писем, доставленных со всех частей света: люди просили его молитв, особенно за больных. К тому же он хорошо запоминал всех, с кем ему довелось встречаться в своей деятельной жизни. Он знал и помнил их нужды, и уже это было для людей утешением. Во время Великого входа с Дарами он начинал новое поминовение по вновь полученным запискам, так что хор должен был иногда трижды повторять Херувимскую. После Божественной литургии он еще часами задерживался в храме. С исключительной тщательностью очищал чашу и дискос, жертвенник и алтарь. Одновременно потреблял несколько просфор и пил много теплоты.