Блаженный Святитель Иоанн Чудотворец
Шрифт:
20
Вскоре блаженный Иоанн должен был возвратиться в Америку. Надо было пойти с ним прогуляться перед отъездом. Мы гуляли по небольшой аллее, где он обычно хаживал, когда жил в Париже. (Теперь я всегда гуляю по той узкой, дорогой для меня улочке.) И вот, когда мы прогуливались, он внезапно остановился и сказал: «Зина, я хочу что-то сказать тебе».
В тот момент я раздумывала, как мне посчастливилось, что я смогла сэкономить 100 франков и без затруднений купить все необходимое к его приезду. (Я всегда хотела делать все сама, хотя осознаю, что это эгоизм.) Блаженный Иоанн продолжал: «Скоро твои именины, и, так как я не смогу поздравить тебя лично, я хочу сделать это сейчас».
21
В день своего отъезда блаженный Иоанн пришел в наш храм, чтобы в последний раз проститься. Кроме него и меня там никого не было. Я сварила кофе. Он немного попил, а затем, прежде чем уйти, осмотрел все наши нижние помещения и сказал: «Первое, что надо сделать, это, приведя здесь все в порядок, собрать молодых людей, устроить братство и проводить лекции и встречи».
Мы поднялись в церковь. Блаженный Иоанн вошел в алтарь, открыл Царские врата и долго молился пред Престолом. Затем вышел Царскими вратами, посмотрел на меня и каким-то загадочным жестом взял свой епископский посох, стоявший у иконы Спасителя. С тем же странным жестом поставил его, глядя на меня, у иконы Пресвятой Богородицы в иконостасе. Затем вернулся в алтарь и снова долго молился. Что бы это значило? – думала я, ибо это имело определенно символический смысл. Может быть, это указание, что здесь должен быть женский монастырь? Затем он снова вышел из алтаря, взял посох, поставил его далеко в угол и закрепил маленьким кусочком проволоки (там посох стоит и сегодня). Затем закрыл Царские врата, вышел из алтаря и, стоя посреди храма, продолжал осматривать все вокруг, говоря:
– Нет, ничего в этом храме не должно быть изменено.
– Ваше Высокопреосвященство, – сказала я тогда, – я очень люблю наш храм, но, к сожалению, он так мал.
– А скоро и этот покажется большим, – ответил блаженный Иоанн. – И вообще наш храм скоро станет таким крошечным. – Он указал на самый кончик среднего пальца и снова огляделся по сторонам. – Нет, ничего не должно быть изменено в храме.
Затем подошел к подсвечнику у иконы Пресвятой Богородицы, а я последовала за ним, желая кое-что сказать ему.
– Ваше Высокопреосвященство, – сказала я, – из-за меня здесь в храме много волнений, и я не понимаю, почему. Мне кажется, что было бы намного лучше, если бы я оставила церковные обязанности и только приходила бы тихо помолиться. Так было бы и для меня лучше, и искушений для других было бы меньше.
Вдруг он очень помрачнел – таким я его никогда не видела, – стал ударять по свещнику кулаком и выкрикивать мне: «Говорю тебе, оставайся на своем месте!» И повторил это трижды. Я окаменела и не знала, что сказать, и на том наш разговор закончился. Скоро за ним пришли, чтобы везти его в аэропорт. Я тоже захотела проводить его, что обыкновенно всегда и делала, и подошла к нему получить благословение на это. Но на сей раз он, не отвечая, направился быстрыми шагами к клиросу. Я последовала за ним. Здесь он нашел часослов, открыл его и указал пальцем на службу девятого часа, Я начала читать девятый час и не смогла проводить его не только в аэропорт, но и до двери. Я оставалась на своем «посту». И это все, что я получила тогда от моего нежно любимого блаженного Иоанна!
Один из провожавших блаженного Иоанна в аэропорт рассказал, что происходило там: «Те из нас, кто наблюдал его в течение последнего года жизни, могли ясно видеть, как он таял на глазах, как сила оставляла его, как вся энергия его была истощена преследованием. Он был в ужасном состоянии, и было видно, что значит для него это гонение. За год до смерти он стал неузнаваем. Часто становился очень серьезен. Будучи прозорливцем, он, конечно, знал, что покидает нас навсегда, но мы этого не знали. Я проводил его до аэропорта, а затем мне разрешено было сопровождать его и до самолета. Он был исключительно серьезен и не мог
Обычно я не ложилась спать, когда блаженный Иоанн улетал от нас, так как знала точное время, когда его самолет пролетит над нашим домом и он, как всегда, благословит наш город с неба. Так и тогда я тоже дождалась полуночи, мысленно его проводила, а затем пошла спать. И видела прекрасный сон. Видела, как блаженный Иоанн летит, но не в самолете, а просто сам по воздуху и в воздухе взмахивает своей монашеской мантией, покрывая наш храм своим молитвенным заступлением. Это была его последняя поездка к нам.
Я знала одну даму, у которой очень болели ноги. После службы она всегда сидела на нижних ступенях нашей лестницы, ожидая, когда Иерарх выйдет из храма. И однажды она сказала ему: «Ваше Высокопреосвященство, я скоро умру». Он улыбнулся и сказал: «Нет, я умру раньше Вас». Так в точности и случилось. Он умер 19 июня (2 июля) 1966 года, а она несколькими днями позже.
Перед своим отъездом блаженный Иоанн поручил моим заботам своего любимого сироту Владимира, чьим официальным опекуном он был. Еще задолго до того он сказал: «Маленький Владимир может быть спасен, если у него будет собственная семья». Больше он ничего не сказал, но я сразу поняла сердцем, что он имеет в виду: я должна принять его, как собственного сына. И с того времени это стало самым дорогим моим желанием. Перед отъездом он сказал мне, что я должна взять мальчика, а ему писать обо всех своих нуждах и трудностях, и он будет руководить мною. Но вскоре блаженный Иоанн ушел из мира сего. Для меня это было нестерпимо тяжко и потому, что кроме него мне не к кому было обратиться за помощью.
Маленького Владимира приняли в моем доме неохотно и не очень дружелюбно, так как и мама, и дядя были уже стары, и им казалось, что это не по их силам. Это, конечно, ничего хорошего не предвещало, появилась масса трудностей с самого начала. Мама считала, что им это очень тяжело, а мне причинит сильные волнения. В общем, бедный Владимир попал в трудное положение, и я, к сожалению, тоже, ибо оказалась меж двух огней и должна была осторожно балансировать, чтобы не взволновать ни одну из сторон. Это истощало мое здоровье. Я стала нервной, и мне, мягко говоря, было очень трудно. Я чувствовала, что действую по велению совести и сердца, по внушению блаженного Иоанна. Все давали мне взаимоисключающие советы, которые я не могла исполнить, и из-за этого возникали новые проблемы. В конце концов я пришла в такое состояние, что казалось, если не поможет блаженный Иоанн, то я не смогу продолжать начатое.
Как-то я провела всю ночь в слезах и молитвах к блаженному. Наконец, сказала: «Смотри, блаженный Иоанн, если ты не придешь и не благословишь меня продолжить это дело, которое сердце мое ощущает благим, и не защитишь от всех этих советчиков, которые смущают и сбивают меня, я буду вынуждена оставить это Божие дело и не знаю, что станет тогда с бедным Владимиром».
К утру заснула и увидела сон. Звонит звонок, я бегу открывать дверь, так как думаю, что это блаженный Иоанн. Открываю – и действительно он! Проходит в коридор, из открытой кухонной двери выглядывают мама, дядя и Владимир. Но блаженный Иоанн не обращает на них ни малейшего внимания и идет прямо ко мне. Я падаю ему в ноги, и он благословляет меня. Я встаю, и он уходит.
Проснулась от дверного звонка. Вскочила с постели И пошла открывать дверь. Почтальон принес мне посылку. Я открыла ее и увидела журнал на английском языке: «Православное слово»19. На обложке заснеженное кладбище, и среди крестов бродит блаженный Иоанн – в точности такой, каким я видела его во сне. И на обложке журнала надпись: «Зине».
Я была так этим воодушевлена, и радостная дрожь охватила меня! С этого дня я приняла решение не обращать никакого внимания на людские мнения и руководствоваться только собственным сердцем. И Бог помог мне по молитвам праведника из вышнего мира.