Блажий Омут
Шрифт:
Я потёр лоб. Делиться своими мыслями с юнцом из Белой Рати мне не хотелось нисколько. Особенно после всего произошедшего. И всё же я заговорил, чтобы не думать о Руте и всех тех, кого её руками сгубила кровожадная нечисть.
— Злыдни редко в людей вселяются, — начал я. — А те злыдни, которых мы в землянке встретили, были вообще на диво сильны, раз двоих стражников легко убили. Они питались болью и страданиями тех, кто нашёл свой конец в том подвале. Оттого и стали сильнее. Но сами злыдни себе такой промысел организовать никогда не додумаются. Они жестоки, но неимоверно тупы.
— А
— А Навьи именно такие гнёзда с запасами себе и устраивают, — заметил я, а сам подумал о том, что землянку надо бы спалить ко всем чертям, пока там больше никто не завёлся. — Только Навьи в мужчин не вселяются никогда. В женщин исключительно. То ли традиция у них. То ли энергетика не позволяет. То ли просто мужиков ненавидят люто. Сложно сказать. Но полагаю, что на рагу пускали как раз мужчин. Одиноких путников. А это могло означать только…
— Что трактирщик невиновен, — завершил за меня мысль ратник. — Вернее, виновен в убийстве жены, за что, несомненно, теперь поплатится, не сомневайся. Но не в других смертях. Только ты всё равно ужасно рисковал. Мог и ошибиться с девушкой.
Я горько усмехнулся. И нехотя кивнул.
— Мог. Но ведь не ошибся.
Гордей промолчал. Он задумчиво наблюдал за моими действиями, погружённый в собственные размышления. Вероятно, думал о том, как ему теперь расчищать всю эту выгребную яму, в которую обратился Дальний Посад. Меня это волновало мало. Ратник хоть и молодой, а всё же смышлёный оказался. Да и в любой момент пошлёт за подмогой. Благо, до Святограда рукой подать.
Пока я завершал лечение, а белоратник покорно сидел с мрачным видом, Нежана перестала плакать и совсем затихла подле отца. Тот лишь время от времени постанывал. Они так и притаились в лопухах неподалёку от землянки, ожидая, когда мы поможем им. Или когда совсем позабудем, чтобы после выбраться самим.
— Нежанка, обождите ещё чуть, — обратился я к девушке. — Сейчас к вам подойду.
Дочка скорняка громко всхлипнула, но ничего не сказала.
Зато отреагировал варгин. Громадная, чёрная туша уже без всякого страха пред белоратником сидела подле мёртвой Руты и зализывала раны шершавым языком. По всему его виду делалось понятно, что он готов снова ринуться в бой, ежели кто-нибудь ещё объявится на наши головы. Заслышав меня, Кот фыркнул. Дескать, сокрушался, что я о нём вовсе не забочусь.
Я усмехнулся, встретившись с ним взглядами. После поговорим.
Наши переглядывания не остались незамеченными.
— Никак в толк не возьму, как нежить может служить Ловчему, — заметил Гордей.
Ратник полез в небольшую кожаную суму у пояса. Зазвенел склянками.
— Полагаю, потому что он не служит мне, — я пожал плечами.
— Интересная у вас дружба выходит, — на лице парня появилось подобие дружелюбной улыбки.
«Семья уж скорее,» — хотелось сказать мне, но я вовремя прикусил язык. Незачем пред посторонними душу раскрывать.
Кот навострил уши, прислушиваясь к нашему разговору, но головы не повернул.
— Вот, держи, — Гордей извлёк из сумы матовый пузырёк, запечатанный воском. — Не бойся. Это зелье лечит животных
— Благодарю, — я взял предмет.
Судя по качеству стекла он стоил дорого. Само зелье внутри, вероятно, не дешевле.
Лечение белоратника мы завершили, и теперь он осторожно ощупывал схватившиеся порезы.
— Уезжайте из Посада, как можно скорее, — вдруг сказал Гордей. — Городская стража наверняка уже за нашими послала. После такого с тобой много кто потолковать захочет. И животину твою уж точно не оставят.
Я поджал губы. Кивнул, соглашаясь.
— Уйдём сразу. Спасибо.
Белоратник тем временем встал. Размял затёкшее, побитое тело. Поморщился от боли. А после медленно подошёл к трупу Руты. Паренёк наклонился и опустил веки девушки. Закрыл ей глаза, чтобы жирные мухи на них не садились. Вид у него был крайне удручённый. Зелёный ещё. Молодой. Скоро и не такого насмотрится. И не таких встретит. И ещё много раз убедится в том, что не всегда нежить страшнее людей.
— Гордей, — окликнул я. В голове возник вопрос, который отчего-то не давал покоя. — А помнишь, как ты вчера ко мне в «Весилине» подошёл? Я ещё во двор выходил пред этим?
— Ну, да, — белоратник нахмурился.
Вероятно, думал, обвиню его в напрасной неприветливости. Но я вымолвил иное:
— Я тогда человека преследовал в плаще с капюшоном. Мне почудилось, он за мной следил. Я магию почуял тогда. Могу поспорить, от него исходила. Не знаешь случаем, кто это мог быть?
Гордей покачал головой после краткого размышления.
— Не уверен, — он поджал губы. — В Посаде, кроме меня, из сильных магов, только одна девица есть. Но не припомню её вчера в трактире, — брови паренька хмуро сошлись к переносице. — Не повезло тебе, если она за тебя взялась. Ежели это так, она сама тебя найдёт в скором времени. Ежели нет, считай за счастье и позабудь, как страшный сон.
Его излишняя таинственность показалась мне по-ребячески наивной. Но расспрашивать я более не стал. И вправду, если магичка мной заинтересовалась, то сама объявится. Нечего приключений на голову искать заранее. А если это простое совпадение, то тем более и знать мне о ней незачем.
Мы с ратником подняли старого Озара, закинув его руки себе на плечи, и побрели в сторону города. Мужчина был тяжёл и пребывал в состоянии близком к обмороку после всего пережитого, потому шли мы медленно. Кот, который снова перекинулся и стал размером с домашнюю кошку, прихрамывал впереди. Нежана замыкала нашу неспешную процессию.
Уже на подходе к первым домам к нам навстречу бежали стражники.
Как водится, бравые служители порядка объявились к шапочному разбору. Гордей вверил двоим из них скорняка и его дочь и велел доставить Озара к лекарю немедля. Нежанка ушла с ними, на прощание глянув на меня со смесью благодарности и страха, но ни слова проронить не посмела.
Ещё двоим стражникам молодой ратник велел отыскать землянку в овраге и дежурить подле. Чтобы никто туда не входил и не выходил. А сам Гордей собрался идти к «Веселине», дабы отправить трактирщика в камеру до приезда старших чинов Белой Рати.