Бледный преступник

Керр Филипп

Я наблюдал, как они взяли его под руки и повели наверх по скрипучим ступенькам.

Мне вдруг пришло в голову, что, если Киндерман и Ран захотят уехать, они зайдут в гардероб, чтобы надеть пальто. Поэтому я выбрался оттуда и проскользнул в Г-образную комнату, где проходил мнимый сеанс, спрятавшись там за толстой портьерой - на тот случай, если кто-нибудь войдет. Но, спустившись сверху, они остановились в прихожей и стали разговаривать. Я не услышал и половины из того, что они говорили, но суть их разговора сводилась, по-видимому, к тому, что от Рейнхарда Ланге нет уже почти никакой пользы. Киндерман сделал слабую попытку оправдать своего любовника,

но, похоже, он не очень старался.

Тяжело, было дышать вонью в туалете, но то, что последовало за их беседой, было во сто крат омерзительней. Я не мог видеть, что там происходит, и не услышал ни одного слова. Но по звуку безошибочно определил, что двое мужчин занимаются любовью. Меня затошнило. Когда они наконец завершили свое гнусное дело и ушли, гогоча, как пара школьников-недоумков, я почувствовал такую слабость, что мне пришлось открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.

В соседнем кабинете я прежде всего налил себе большой стакан бренди из запасов Вайстора, которое подкрепило меня лучше, чем глоток берлинского воздуха. Потом задернул шторы и настолько расслабился, что включил настольную лампу и хорошенько осмотрелся, прежде чем начать изучение содержимого ящиков и шкафов.

А посмотреть было на что. Вкус у Вайстора был не менее эксцентричен, чем у сумасшедшего короля Людвига. Повсюду странного вида календари, изображения гербов и обелисков, а также Мерлина, Меча в камне, Грааля и рыцарей-храмовников, фотографии замков, Гитлера, Гиммлера и, наконец, самого Вайстора в форме старшего офицера СС.

Карл Вайстор был эсэсовцем. Я чуть не произнес это вслух. И не каким-нибудь унтер-офицером, как Отто Ран, а, судя по знакам различия на воротнике, по крайней мере бригадиром. И еще кое-что. Почему-то я не заметил этого раньше - физическое сходство Вайстора и Юлиуса Штрейхера. Правда, Вайстор был лет на десять старше Штрейхера, но тем не менее описание, данное еврейской девушкой Сарой Хирш, могло в одинаковой степени относиться и к тому, и к другому: крепкое телосложение, редкие волосы и маленькие усики, сильный южный акцент: Австрийский или баварский, как она сказала. Да, Вайстор был родом из Вены. Интересно, а мог ли Отто Ран быть водителем той машины?

Все, казалось, совпадало с тем, что я уже знал, подслушанный разговор подтверждал возникшие у меня раньше подозрения, что мотивом убийств было стремление опорочить берлинских евреев. Однако преступники преследовали, по-видимому, еще одну цель - привлечь на свою сторону Гиммлера. Если я правильно понял, вторым мотивом было стремление убедить рейхсфюрера СС в исключительных способностях Вайстора, обеспечив ему таким образом продвижение по служебной лестнице в СС, возможно даже, в ущерб самому Гейдриху.

Здесь было над чем подумать. Теперь мне нужно одно - доказательства, и такие весомые, чтобы Гиммлер поверил, что его персональный Распутин убийца. Тем более если возникнет необходимость доказывать, что шеф полиции рейха стал доверчивой жертвой изощренной мистификации.

Я начал рыться в письменном столе Вайстора, думая про себя, что, даже если мне и удастся найти достаточно улик, изобличающих Вайстора и его замыслы, я все равно не буду близким другом человека, который вот-вот станет самым могущественным в Германии. Неприятная перспектива.

Оказалось, что Вайстор был очень педантичным человеком, и я обнаружил пачки писем - копии его писем и те, что он получал. Сев за стол, я начал читать их наугад. Однако здесь меня ждало разочарование - ни

в одном письме я не нашел неопровержимых доказательств вины Вайстора. Вайстор и его сообщники развили в себе настоящий талант к иносказанию, и, похоже, работа в системе безопасности и разведки этому очень помогла. Письма подтверждали все, что я знал, но изложено это было так осторожно - кроме того, в письмах встречалось несколько кодовых названий, - что толковать их содержание Можно было как угодно.

"К.-М. Вилигут Вайстор

Каспар-Тайс-штрассе, 33, Берлин

унтершарфюреру СС Отто Рану Тиргартенштрассе, 8-а, Берлин

8 июля 1938

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Дорогой Отто,

все происходит так, как я и подозревал. Рейхсфюрер информирует меня о запрете, наложенном на прессу евреем Гейдрихом, относительно проекта "Крист". Без освещения в прессе мы не сможем законным образом узнать, кто будет затронут в результате осуществления этого проекта. Для того чтобы мы могли предложить свою духовную поддержку тем, кого коснется проект, и таким образом достичь нашей цели, необходимо срочно изыскать другое средство, которое помогло бы законным способом обеспечить наше участие.

Есть ли у вас какие-либо предложения?

Хайль Гитлер,

Вайстор".

"Отто Ран

Тиргартенштрассе, 8-а, Берлин

бригадефюреру СС К.-М. Вайстору Берлин, Грюневальд

10 июля 1938

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Дорогой бригадефюрер,

я обдумал ваше письмо и полагаю, что при содействии гауптштурмфюрера СС Киндермана и штурмбаннфюрера СС Андерса нашел правильное решение.

Андерс хорошо разбирается в делах полиции и уверен, что в ситуации, предусмотренной проектом "Крист", для обычного гражданина будет вполне логичным обратиться к частному сыскному агенту, учитывая существующие возможности полиции.

Таким образом, предлагается использовать юридические и финансовые возможности нашего хорошего знакомого Рейнхарда Ланге: он откроет небольшое частное сыскное агентство и будет публиковать его рекламу в газетах. Мы уверены, что заинтересованные лица обратятся в это агентство, которое по истечении определенного времени заявит, что исчерпало свои сыскные возможности, и каким-нибудь удобным способом попробует подключить нас к решению вопроса.

Обычно эти люди руководствуются денежными соображениями, поэтому наш детектив, при соответствующем вознаграждении, будет верить в то, во что ему захочется верить, а именно, что мы группа чудаков. В случае каких-либо претензий с его стороны, я уверен, достаточно будет напомнить ему о личном интересе рейхсфюрера в этом вопросе, чтобы гарантировать его молчание.

Я подготовил список подходящих кандидатур и, с вашего разрешения, хотел бы связаться с ними как можно скорее.

Хайль Гитлер,

Ваш Отто Ран".

"К.-М. Вилигут Вайстор

Каспар-Тайс-штрассе, 33, Берлин

унтершарфюреру СС Отто Рану Тиргартенштрассе, 8-а, Берлин

30 июля 1938

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Дорогой Отто,

я узнал от Андерса, что полиция задержала одного еврея по подозрению в совершении определенных преступлений. Почему никому из нас не пришло в голову, что полиция, при всех своих недостатках, тоже обвинит кого-нибудь в этих преступлениях, возможно даже, еврея? В нужное нам время такой арест был бы весьма кстати, но именно сейчас, пока мы не продемонстрировали наши способности рейхсфюреру и не могли соответственно повлиять на него, это всего лишь досадная помеха.