Блэквуд

Аарон Селия

Двигаясь дальше по ряду, где было еще больше фотографий, некоторые из них были общими снимками выпускников, другие личными снимками братьев и сестер. Я надеялась мельком увидеть своего отца, его сияющие глаза и небритое усталое лицо. Его там не было.

Я, прихрамывая, обошла остальную часть комнаты и вошла в фойе. Гаррет закрыл двери в библиотеку, но я чувствовала, что он там сидит, склонившись над своей работой. Я перешла к следующему ряду открытых дверей и обнаружила гостиную с телевизором с плоским экраном и удобной кожаной мебелью. На боковых столиках валялись книги, а на стуле стоял ноутбук. Я плюхнулась на диван и положила компьютер себе на колени. Гаррет

сказал, что мне «флаг в руки», значит, могу делать, что пожелаю. Я ухмыльнулась.

Компьютер не был защищен паролем, и я зашла в интернет за считанные секунды. Раздражение просочилось мне в душу, когда я поняла, что в течение последних пары дней у меня мог быть полностью функционирующий телефон с подключением через Wi-Fi. Козел.

Я подключилась к своей университетской электронной почте и просмотрела несколько сообщений, которые я получила от друзей и профессоров. Доктор Столлингс написал мне, требуя, чтобы я позвонил ему как можно скорее. Может быть, это и хорошо, что мой сотовый не работал. После просмотра ленты национальных новостей я очистила свою историю и закрыла браузер.

Моя нога наслаждалась отдыхом, но пришло время двигаться. Оттолкнувшись от дивана, я застыла на минуту, потянулась, а затем потопала в коридор, который тянулся вдоль боковой лестницы. Я заглянула в столовую, длинный стол был пыльным, а люстра тусклой. Тяжелые шторы закрывали окна, а стены из темного красного дерева поглощали те немногие лучи света, что пробивались сквозь края ажурных занавесок с оборками.

Я продолжала осмотр дома, пока не свернула направо в большую кухню. Вдоль стен стояли устаревшая техника и шкафчики, но видимо, когда-то они, были самыми современными. Широкий разделочный блок занимал место в центре, над ним на серебряной подставке висели кастрюли и сковородки. В белом холодильнике было самые необходимые продукты — яйца, молоко, масло и мясо на обед. У меня было подозрение, что это всё положила туда Бонни, особенно учитывая слабые кулинарные способности Гаррета. Сэндвичи с арахисовым маслом и джемом были вершиной его кухни. В маленькой кладовой был приличный запас упаковок и коробок, а ещё несколько банок с консервами.

Проскользнув обратно в коридор, я открыла дверь под лестницей. Простые деревянные ступеньки исчезали в темном подвале. Я пошарила вдоль стены в поисках выключателя, но ничего не нашла. Упасть с мрачной лестницы мне совсем не улыбалось, поэтому я закрыла дверь и сделала пометку, чтобы проверить, как только моя нога заживёт. Через заднюю дверь открывался вид на солнечный двор и ржавые качели, заросшие сорняками, и что-то вроде сарая садовника, разваливающегося на куски вдоль линии деревьев. Леса медленно захватывали территорию. Сколько пройдет времени, прежде чем дом растворится в лесу вместе со своим обитателем?

Осталась только одна дверь. Я повернула ручку, и по ржавому скрипу поняла, что дверь не открывалась уже довольно давно. Войдя внутрь, я обнаружила женскую спальню. Кровать, идеально застеленная, была покрыта ещё более толстым слоем пыли, чем в других комнатах дома.

Вдоль одной стены, рядом с полкой, лежала куча сломанных и перевернутых наград. Это выглядело так, как будто кто-то сбросил их все сердитым взмахом руки. Я рискнула пройти дальше внутрь, осматривая розовое покрывало на кровати, затем кисти, косметику и безделушки на комоде. Комната Лилиан, должно быть.

Я исследовала её жизнь. Это была такая странная задача — пытаться упорядочить чужие достижения, неудачи, радости и печали. Она получила театральное образование в ЛГУ, затем работала

на телестанции в Колумбусе. После этого она переехала в Лос-Анджелес. Она была в первой десятке в округе Миллбрук, штат Миссисипи, но в Калифорнии был другой масштаб. Я читала статью в местной газете о не совсем триумфальном возвращении королевы красоты домой. Описание её неудач в Голливуде не омрачило её светлый образ в глазах здешнего общества. Она вернулась и возглавила местную газету — её репортажи выходили на самые разные темы, от неурожаев до балов дебютанток.

Я опустилась на колени и уставилась на груду брошенных трофеев. Несколько призов за победы в конкурсах «Мисс Миллбрук» и «Мисс Королева Миссисипи» лежали согнутыми и сломанными, золотые ангелы на них смотрели в пол — падение Люцифера в миниатюре. Что здесь произошло, и, что более важно, почему всё так и осталось?

Поднявшись, я оглядела остальную часть комнаты. Некоторые предметы принадлежали маленькой девочке, они явно остались тут с далекого детства Лилиан, в то время как другие, такие как наполовину использованная пудреница и коробочка с противозачаточными средствами, были артефактами из её взрослой жизни. Я пересекла ковер в форме маргаритки и включила свет в ее гардеробной. Я вошла внутрь, пространство было неглубоким, с обеих сторон висела одежда. Полки были забиты сверху донизу свитерами, джинсами и сумками, сложенными аккуратными рядами.

Я провела руками по одежде, пустые вешалки стукнулись друг о друга. Раздвигая их, я надеялась найти фальшивую стенку, спрятанное сокровище, что-нибудь, что могло бы указать на моего отца. Ничего. Другая сторона была такой же голой. Я развернулась и прислонилась к задней стене.

Разглядывая одежду на полках, я заметила коробку из-под обуви, лежащую за высокой стопкой свитеров. Мне пришлось встать на цыпочки, мои швы горели, но мне удалось подцепить её и стянуть вниз. Я выбралась из гардероба и опустилась на её кровать, подняв в воздух облако пыли. Пылинки плыли, танцуя в лучах солнца, бесконечный поток частиц, окрашенных в оранжевый цвет. Я откинула крышку коробки, и у меня перехватило дыхание.

На самом верху на стопке бумаг лежала папина кепка «Брейвз».

Глава 12

Солнце давно уже село, пока я сидела на нижней ступеньке и размышляла, как мне вернуться в свою комнату. Мне нужно было обдумать всё, что я нашла в коробке из-под обуви. Положить кепку моего отца обратно в коробку и поставить на место в верхней части шкафа было самым трудным из всего, что мне приходилось делать. Но я не могла оставить её себе, не рискуя, что Гаррет узнает. Сам факт, что она находилась здесь, в его доме, означал, что я не могла доверять Гаррету.

«Не доверяй никому из них». Туманное предупреждение моей мамы, сделанное в одну из её последних минут жизни, когда она уже с трудом дышала, не дало мне ни подсказок, ни повода что-то подозревать, но я не собиралась его игнорировать. У них с папой пылали бурные страсти в начале их отношений, когда я была зачата. К тому времени, как я родилась, огонь погас, превратившись в сердито шипящие угли.

Мама воспитывала меня одна, с отцом мы виделись лишь изредка. Он обеспечивал меня — алименты выплачивались каждый месяц, как по часам, — но он был перекати-полем. Его визиты были нечастыми, но очень захватывающими. Я была папиной дочкой, всегда отчаянно желавшей услышать его рассказы о путешествиях и приключениях, а мама в это время вздыхала и качала головой: