Блэквуд
Шрифт:
— Я знаю, сэр. Но я хотела Вас увидеть. Ты был нужен мне.
— Нет, Мелинда. Тебе я не нужен. Ты просто хочешь то, что я могу тебе дать. Я сказал тебе «нет», а ты меня ослушалась, пытаясь заставить меня действовать силой, — он отпустил её запястье и провел рукой по своим растрепанным волосам. — Со мной это не работает. Ты же знаешь, что я так не делаю.
— Я хочу поиграть, — протянула она. Ее голос превратился в скулеж. — Мне нужно, чтобы ты причинил мне боль. Я была очень плохой. Трогала себя на
— Нет.
Она шумно выдохнула и попробовала сменить тактику.
— Я ослушалась вас сегодня вечером, сэр. Вы должны наказать меня.
— Ты права, — ответил он и стал наклоняться, пока его лицо не оказалось всего в нескольких дюймах от её лица.
— Уходи и не возвращайся.
— Что? — паника превратила её голос в пронзительный шепот. — Нет. Простите. Мне жаль. Я исправлюсь, буду вести себя хорошо. Я обещаю. Пожалуйста...
— Когда мы начали это, мы установили наши правила. Помнишь это?
— Да, сэр.
— Я когда-нибудь нарушал хоть одно из твоих правил, когда-нибудь нарушал жесткие ограничения?
Она захныкала. Я была недостаточно близко, чтобы увидеть, были ли там слезы, но я почувствовала их в её голосе, когда она ответила:
— Н-нет.
— Ты только что нарушила одно из моих, и ты это знаешь. Это нарушение моего доверия. Я не могу этого допустить. — произнес он, покачав головой, и его голос смягчился. — Ты должна уйти, Мелинда. Между нами всё кончено.
— Нет! — воскликнула она и дала ему пощечину с такой яростью, что шокировала меня.
Он откинулся назад и встал, затем протянул ей руку вверх. Она не приняла её, вместо этого вскочив на ноги сама. Мелинда, или как там её звали, была высокой и стройной, её тело походило на тело прекрасной сказочной феи. Её светлые волосы струились, обрамляя лицо в форме сердца, когда она шла вперед, надвигалась на Гаррета. Она снова дала ему пощечину и ударила в грудь, но он просто молча стоял, стойко выдерживая удары, совсем не сопротивляясь и не отвечая.
После того, как она исчерпала свой гнев, она заплакала и прильнула к нему.
— Я сожалею, простите меня. Пожалуйста. Извините. Не прогоняйте меня.
— Просто уходи.
Она отступила на шаг и вытерла щеки грязными рукавами платья.
— Прости меня.
Он вздохнул и скрестил руки на груди.
— Я знаю. Это ничего не меняет. Уходи.
Она шмыгнула носом и прошла мимо него обратно к дому. Я осталась смотреть, как он опустил голову на грудь и упер руки в бедра. Даже в этой позе его фигура производила впечатление. Я хотела спросить его, что происходит, спросить его о том, что он солгал мне в ту первую ночь, когда я услышал крики — крики, которые явно принадлежали Мелинде. Но о чем тут было спрашивать?
Шаги Мелинды затихли, и я подождала, пока Гаррет пойдет следом. Он этого не сделал. Вместо этого он поднял голову и уставился прямо туда, где притаилась я.
Блин.
Я затаила дыхание, отчаянно пытаясь спрятаться, когда мрачный
— Я знаю, что ты там, Рыжая.
Нет. Может быть, если я просто останусь стоять на месте…
— Выходи. Не пытайся притворяться невидимкой.
Я крепче сжала кухонный нож и вышла из-за дерева. Он проследил за мной, его глаза были в тени, когда я попятилась от него. Моя нога стала болеть ещё сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно, пока я наблюдала за разворачивающейся сценой, и моя хромота усиливалась с каждым шагом.
Он подошел ко мне, и первобытный страх пронзил меня. Я была в темном лесу с волком посреди ночи.
— Стой, — сказала я, выставив нож перед собой. — Не подходи ближе.
— Я не собираюсь причинять тебе боль, — он поднял ладони вверх, обещая мир, и его тон был ровным и без гнева. Но я видела, как он ударил Мелинду.
— Не приближайся, — я попыталась поспешить назад, но пульсация в ноге становилась все сильнее с каждым ударом моего сердца.
— Тебе нужна помощь, — ответил он, продолжая приближаться.
— Не от тебя.
Я сделала ложный выпад влево, а затем побежала направо. Моя нога горела и болела, когда я пыталась убежать от него.
Я не прошла и дюжины шагов, как он схватил меня за плечи.
— Рыжик, пожалуйста. Твоя нога ещё недостаточно здорова для этого.
Мольба в его голосе потрясла меня почти так же сильно, как сцена, свидетелем которой я только что стала.
У меня закружилась голова, и я изо всех сил старалась держаться прямо, несмотря на головокружение. Он ослабил хватку на моих руках, затем повернулся ко мне лицом. Я подняла нож и выставила его перед собой.
Он приближался до тех пор, пока кончик моего клинка не уперся ему в грудь.
— Ты можешь колоть меня сколько хочешь, но я предлагаю тебе подождать, пока я не верну тебя в дом, не согрею и не осмотрю твою ногу.
— Ты ударил её. Я видела тебя, — сказала я. Мои зубы стучали.
— Ты не знаешь, что ты видела, — проговорил он и наклонился вперед, как будто провоцируя меня поранить его.
— Я видела, как ты преследовал девушку, догнал её и ударил. Я слышала её крики!
— А ты видела, как она ударила меня? — он схватил меня за руку, но не заставил бросить нож, просто удержал на месте. — Ты слышала, как она умоляла меня причинить ей боль?
— Д-да, — ответила я. Мои зубы застучали так сильно, что я подумала, не сломаю ли я один из них.
— Я бы никогда не причинил тебе боль, — проговорил он. Его взгляд смягчился. — Ну, если только ты не хотела бы этого так же, как она, — он сжал мою руку. — Окей? Я бы не взял то, что дается не по доброй воле.
Моя нога ощущала холод сильнее, чем все остальные части моего тела. Я глянула вниз. Штанина моих джинсов окрасилась в бордовый цвет. Должно быть, мои раны открылись, когда я бежала. Чёрт.