Блэквуд

Аарон Селия

— Профессор...

— Зови меня Фрэнк. Ты же знаешь, что можешь говорить со мной откровенно.

Я не забыла, когда он в последний раз хотел «поговорить». Воспоминание о его горячем дыхании на моей шее заставило меня вздрогнуть.

— Фрэнк...

— Иди, присядь со мной.

Я прикусила щеку с внутренней стороны, чтобы острая боль не давала мне потерять сознание.

— Мне и здесь хорошо.

Он сильно сжал мои плечи, слишком сильно.

— Давай же. Ты почувствуешь себя лучше.

Я

прикусила губу и поднялась, когда он отпустил меня. Он опустился на диван, закинув одну руку на спинку. Он был красив, его волосы пшеничного цвета и четко очерченные черты лица просто кричали, что он «лучший представитель американской нации». Я никогда не видела у него даже намека на щетину на подбородке. Ни один волосок не выбивался у него из прически, а одежда всегда была идеально выглажена. Он был одет в униформу, костюм, предназначенный для того, чтобы усыпить мое внимание, внушить ложное чувство безопасности. Он даже не пытался скрыть тот факт, что ему было за сорок, он был женат и был известным любителем студенток.

Это был не первый раз, когда он пытался сблизиться со мной. Но я слышала много историй о его победах и совсем не горела желанием быть следующей. И все равно мне нужно было сделать вид, что согласна. Для папы. Последняя уступка, прежде чем я смогу расследовать его исчезновение.

Я опустилась рядом с ним, но не настолько близко, чтобы дотронуться.

— На это потребуется время. Я все еще много думаю о ней.

— Я понимаю, — он схватил меня за плечо и притянул к себе. — Шшш, — он поцеловал мои волосы. — Я знаю, что это тяжело.

Я уставилась на дверь, желая, чтобы кто-нибудь постучал.

— Думаю, что мне надо выбраться отсюда и провести исследование, наука поможет мне. Может быть, потом, когда я вернусь... — сказала я и замолчала, пожав плечами. Я практически поманила его морковкой, которая как обещание повисла в воздухе.

Он провел рукой по моим волосам, затем вниз, к талии, и спросил:

— Ты думаешь, что тогда ты будешь готова вернуться к этой теме?

Его большой палец погладил обнаженный участок кожи между моими брюками и рубашкой. Я с трудом сглотнула.

— Я думаю, да. Окунусь в работу, буду все время на ногах. Физический труд поможет мне прояснить голову.

— Но на это уйдут месяцы. — Он вздохнул и скользнул пальцами мне под рубашку.

Я замерла и ответила:

— Я знаю.

— Я просто подумал, что у меня будет шанс помочь тебе пережить смерть твоей матери, пока боль потери еще свежа. Прошло всего несколько месяцев. Ты уверена, что хочешь этого? Может для тебя лучше всего сейчас не быть одной?

Он медленно провел пальцами по моей коже, скользя вверх к животу. И тогда я вытащила свою последнюю карту. Разрыдавшись, я уткнулась лицом ему в грудь.

— Я просто не могу перестать думать о ней. Время, проведенное в одиночестве, помогло бы мне отпустить её, понимаете?

— Тшшш, — он погладил меня по

спине, и я почти почувствовала, как он улыбается.

— Я с тобой.

Не-а. Даже не близко. Я притворно заплакала, всхлипывая, когда он обнял меня другой рукой.

— Я понимаю, — он снова поцеловал мои волосы. — Я могу подождать. Сколько времени займут твои исследования? Через месяц закончишь?

— Мне понадобится по крайней мере три, — ответила я. Можно было бы уложиться и в один, но ему не нужно было этого знать.

— Три? — уточнил он, и от мрачных нот в его голосе у меня заледенело всё внутри.

— Я хочу провести доскональный анализ темы, тем более что моя докторская степень зависит от этого. Надеюсь, с этим проблем не будет? — проговорила я, стараясь, чтобы мой голос звучал кротко.

— Ну, полагаю, это должно подействовать. Три месяца — долгий срок, но если это то, что тебе нужно, чтобы навести порядок в мыслях, чтобы я мог тебе помочь, то я переживу это.

Я кивнула и сильно моргнула, чтобы слезы потекли по щекам, затем посмотрела ему в глаза и проговорила:

— Спасибо.

Его взгляд скользнул по моим губам.

— Как только исследование будет завершено...

— Я вернусь.

Он наклонился вперед, и я позволила ему коснуться своими губами моих. Чтобы поцелуй не углубился, я снова уткнулась лицом в его рубашку. Я понадеялась, что из моего носа потекут сопли и размажутся по всей его накрахмаленной рубашке.

— Хорошо, — он прижал меня к себе. — Я хочу помочь тебе, насколько это в моих силах. Я так сильно беспокоюсь о тебе.

Я шмыгнула носом.

— Я знаю. Вы так добры ко мне, Фрэнк.

— Это моя работа, — ответил он. Его грудь вздулась. — Забота об учащихся и их личном благополучии как раз входит в мои обязанности.

— Спасибо, — ещё раз сказала я и положила голову ему на плечо. — Вы так много сделали для меня.

— Мне только в радость, — ответил он. При этом его эрекция выпирала из брюк цвета хаки. Казалось, он не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу.

— Я распоряжусь обо всех формальностях, чтобы перевести средства сегодня днем. Чем скорее ты закончишь это дело, тем лучше. Как только всё будет готово, ты сможешь вернуться. Мы сможем... поговорить об этом позже, когда ты почувствуешь себя лучше. Потом мы вдвоем поедем и понаблюдаем за старшекурсниками на раскопках.

Представив, как он хрюкает и со стонами трется об меня в палатке рядом с подростками, я встревожилась не на шутку — мысленный образ был особенно ярким.

Я выдавила слабую улыбку.

— Прекрасно. Не могу дождаться.

— Хорошо, — он встал и потянул меня за собой. — Мне нужно подготовиться к занятиям, — с этими словами он схватил коробку с салфетками, стоявшую на журнальном столике. Кто бы сомневался, что он держал салфетки рядом с диванчиком.

— Конечно, без проблем, — ответила я, схватила свою сумку и направилась к двери.