Блещет золото кровью алой

Сухов Евгений Евгеньевич

– Что конкретно им инкриминируют?

– По оперативным данным, восемь эпизодов. Пропало восемь водителей-дальнобойщиков вместе с дорогостоящими грузами. Правда, одну машину мы нашли сожженной километрах в двадцати отсюда. Вот как раз в таком же заросшем овраге.

– А водитель?

– Не нашли. Его сиденье было залито кровью. Скорее всего, пристрелили да зарыли где-нибудь в глухом месте.

– Какой груз был в машине?

– Работали по-крупному. Интересовала компьютерная и бытовая техника. Видно, у них имелись наводчики

в этих компаниях.

– Вычислим. Теперь они никуда не денутся. Среди задержанных Лозовского нет?

– Это случайно не тот, о котором майор Никольский все спрашивает?

– Возможно.

– Как будто бы нет.

– Ладно, разберемся, – буркнул невесело подполковник.

* * *

Закрывшись в машине, Ермолаев углубился в размышления. Оперативный опыт подсказывал, что с делом Лозовского не так все просто, как могло бы показаться со стороны. Ему достаточно будет сделать еще один крохотный шаг, как он начнет топать по раскаленным углям.

Чего очень бы не хотелось…

И уж совсем некстати в связи с делом Лозовского всплыла фамилия старшего оперуполномоченного МУРа Ильи Никольского, с которым он был знаком лично. Несмотря на молодость, майор Никольский в МУРе был человеком весьма заметным, в его активе числились десятки раскрытых убийств. Тот редкий случай, когда опер работает без «глухарей». В силу каких-то обстоятельств или по воле случая, но наиболее запутанные дела доставались именно Илье. И, надо отдать ему должное, он всегда выходил победителем. И уж если он копал, то таким образом, что без внимания не оставлял ни одну деталь, и существовал реальный риск, что фамилия Ермолаева может проявиться. К нему начнут присматриваться более пристально, могут взять в разработку и наверняка нароют факты, которые он хотел бы скрыть.

Ссориться с таким человеком, как Никольский, в планы Ермолаева не входило. Следовало все растолковать Михаилу, должен понять! Хотя объяснение выйдет неприятным.

Иван Гаврилович набрал номер Пономарева.

– Чем ты меня порадуешь, Ваня? – бодро отозвался олигарх.

– С Лозовским вышла некоторая заминка, – столь же энергично ответил Ермолаев. – Мы его уже почти взяли, но он сумел уйти из-под носа.

– Я же тебя предупреждал, что он малый шустрый. Но ничего, думаю, в следующий раз ты будешь более расторопным.

– Михаил Степанович, тут такая вещь, им очень активно интересуются ребята из МУРа. Сам понимаешь, они своего не упустят.

– К чему ты мне это говоришь? – хмуро спросил Пономарев.

– Думаю, Лозовского нужно оставить. Он же тебе не опасен. В связи с этим делом может всплыть и моя фамилия. Чего очень бы не хотелось.

– Ты слышал, о чем я тебе говорил? Он убил моих людей.

– А может, это и не он сделал. Нужно разобраться.

– Ты хочешь, чтобы с этим делом разбирались оперативники из МУРа, я так понимаю.

– Конечно, тут…

– Послушай, Иван Гаврилович, я тебя часто о чем-то

прошу?

– Нет.

– Тогда почему не можешь выполнить такую крохотную просьбу? Впрочем, ты можешь отказаться, тогда нашей дружбе конец. Я ни в чем тебя не буду упрекать.

– Хорошо. Я сделаю все, что смогу.

– Вот это другой разговор. Надеюсь, когда ты позвонишь мне в следующий раз, то все уже будет улажено.

Не прощаясь, Пономарев отключил телефон. Разговор был закончен. Настроение было невеселое. С минуту подполковник Ермолаев размышлял, как следует поступить дальше, а потом уверенно набрал номер.

– Лейтенант?.. Да, это тебя подполковник Ермолаев беспокоит.

Глава 10

Побалуешь, пристрелю!

– Нет, ты видел?! Ты видел, как их?! – восторженно восклицал Назар, яростно вращая руль.

Владлен Лозовский обернулся. Дорога пролегала через огромное цветочное поле, а на широкой колее побитыми воинами валялись придавленные ромашки. Поле казалось невероятно обширным, будто бы простиралось во все стороны. В действительности оно имело край – узкую полоску лещины, за которой находилась федеральная трасса.

– Я ведь думал, что нам просто конец, когда они палить начали! Стекло прострелили, твари! А эти на микроавтобусе появились просто из ниоткуда! Я даже не понял, что произошло!

Случившееся воспринималось не иначе как чудо. В тот самый момент, когда они уже мысленно прощались с жизнью, откуда-то появился мини-вэн, погнался за джипом, и оттуда кто-то расстрелял его из автомата. Уже скрываясь за поворотом, Владлен Лозовский успел заприметить, как короткая автоматная очередь, зло ахнув, разодрала в клочья колеса внедорожника, и тот, круто повернув, врезался в дерево, одиноко произраставшее на обочине.

– Видел! – откликнулся Лозовский, посмотрев на Людмилу, вжавшуюся в кожаное кресло: лицо окаменевшее, белое, будто высеченное из куска мела. Девушка застыла в неудобной позе, поджав под себя ноги, и, видно, нечаянным движением опасалась спугнуть установившееся затишье. На перекошенном от страха лице можно было прочитать все, что она испытала за последние пятнадцать минут.

– Ты как, красавица, себя чувствуешь? – ласково приобнял Владлен девушку, стараясь приободрить.

Губы, сжатые в жесткую тонкую линию, слегка размякли, изобразив нечто похожее на улыбку.

– Ничего… Со мной все в порядке!

Глаза отвечали иначе: никогда бы не подумала, что может быть так ужасно!

– Не переживай, самое страшное уже позади.

Людмилу следовало разговорить, отвлечь от дурных мыслей.

– Надеюсь, что так оно и будет.

– Назар, сбавь немного обороты. За нами больше никто не гонится. Теперь им просто не до нас. Не хотелось бы наскочить на какую-нибудь яму и поломать ходовую.

– Понял, – с готовностью отозвался тот, переключив на меньшую скорость.