Блеск Бога
Шрифт:
— Я не могу ответить одном фразой на эти вопросы, малышка, как бы я ни старался, поверь мне. Ты нетерпелива. Всему свое время. В нашем деле нет простых путей. Ты находишься здесь несколько недель, и я стараюсь научить тебя не торопить события. Всему свое время.
Флодоар снова склонился над картой.
Разочарованная этим ответом, Анкс сделала вид, что вернулась к своим занятиям. Она подумала о «Тимее» Платона и о странной сфере, являющей собой душу мира.
С тех пор как она попала к библиотекарю, он обучал ее азам наук, начав со странного постулата «Верить во все». Но это было только началом, каждый урок и доводы Флодоара вызывали у нее все больше удивления и растерянности.
Однажды он заявил ей:
— Наследие греческих мыслителей — это настоящая катастрофа. Христианская религия
Анкс не могла принять такое объяснение. Античный мир? Вся западная культура зиждется на его наследии. Не хватило бы слов, чтобы вознести хвалу греческим философам за утонченность их мыслей.
Анкс возразила:
— Разве не грекам мы обязаны всем? Мы рассуждаем, мы учимся, мы вникаем в тонкости нашего мира, условия нашего существования так, как нас научили они. В античные времена это было светом, предшествующим появлению Христа!
Флодоар покачал головой.
— Греки сделали одно-единственное открытие, моя девочка: то, что человек получает удовольствиеот процесса мышления. Все исходит отсюда. Поэтому, естественно, греческие умы сделали предположение, что человек может все понять. Они привили нам мысль, что потенциально на этой земле не существует загадки, которую нельзя было бы разгадать. Ясно, что это льстит человеческому самолюбию, поощряет к рассуждениям, но это полностью ошибочно — человек не способен все понять. Самое интересное — некоторые философы того периода очень рано осознали эту очевидную истину. Но именно этот момент в развитии античной мысли упустили через столетия потомки. Они сохранили мысль, лишенную мудрости. Ты знаешь, кто такой Зенон?
— Автор «Парадоксов»?
— Это настоящее «греческое чудо», подтверждающее мои слова. Зенон Элейский родился в V веке до рождества Христова. Он прославился тем, что однажды доказал: стрела лучника никогда не сможет достичь цели. Если верить Зенону, чтобы попасть из лука в мишень, нужно, чтобы стрела в действительностипреодолела в воздухе первые десять метров, первые пять метров, первый метр, первый сантиметр, первые полсантиметра и так далее, до бесконечности бесконечного множества делений пространства. Для Зенона движения не существовало, и стрела всегда оставалась неподвижной в каждой новой точке. Лучник посмеялся над таким умозаключением, выпустил стрелу прямо в мишень и отправился восвояси. Высосанные из пальца «Парадоксы» Зенона сбили с толку целые поколения мыслителей. Это такая игра. Мы удивляемся, поражаемся железной логике, какой-то миг тревожимся, затем мы, прислушавшись к себе, поступаем, как лучник в легенде: достаточно самого простого обыденного действия, чтобы убедить нас, что все это — не более чем сказка, и мы успокаиваемся и продолжаем жить как ни в чем не бывало. Зенон отрицал и время, и пространство. Он утверждал, что для того, чтобы прошла секунда, необходимо, чтобы прошла ее половина, а до того четверть, треть, доли милисекунды и так далее, но не существует ни малейшей возможности перейти из одного момента в другой. Может ли это быть верным? Время существует, поскольку мы его проживаем? Не имеет значения! Это лишь отвлекает наше внимание. Это то, что я называю «комплексом Зенона». Он применим ко всем теориям, придуманным человеком с тех пор, как он мыслит масштабно. Мы мыслим, получаем от этого безумное наслаждение, создаем невероятные системы, но если вдруг эти системы, к несчастью, ограничивают возможности нашего ума, более того, если они ставят под сомнение сам факт нашего существования, тогда мы довольствуемся тем, что глупо улыбаемся и прибегаем к концепциям, более удобным для нас — Я не понимаю ваших рассуждений, — сказала девочка. — Еще немного — и вы заставили бы меня поверить, что правильно все: ритуалы египтян, язычников, кельтов, греков, индусов. А сегодня вы мне говорите, что нужно сомневатьсяво всем? Включая время?
— Не совсем так. Я могу верить, что Вселенная была сотворена за шесть дней или что солнце восходит каждый день, потому что Юпитер появляется на своей золотой колеснице, но я должен осознать невозможность узнать,
Анкс нахмурилась.
— Значит… стрела никогда не попадет в цель? — спросила она.
Флодоар, улыбаясь, утвердительно кивнул головой.
— И секунда никогда не истечет, — сказал он.
Все еще находясь под впечатлением разговора, девочка задумалась.
— Время и движение не существуют? Пойму ли я эту «тарабарщину» до прибытия в Иерусалим?
— Я сделаю все, чтобы тебе в этом помочь, — сказал библиотекарь. — А пока что тебе необходимо разучиться думать так, как тебя научили подобные тебе. Остерегайся логических рассуждений. Как только мы хотим постичь суть вещей, она ускользает от нас. И то, что возмущает твой разум, как сегодня услышанное тобой о пространстве и времени, порой ближе к реальности,чем твои представления о самых обыденных вещах.
После этого странного урока Анкс поспешила обратиться к«Тимею», а затем и к другим произведениям, написанным в античную эпоху. Она постигала удовольствие мыслить, доводимое греками до высшей степени, и безумие, к которому приводит непоколебимая логика.
В то же время она не забывала о своем намерении найти способ узнать, что находится в четырех заколоченных повозках.
ГЛАВА III
ПАРШИВАЯ ОВЦА
Тот, кто будет судить нас за то, что мы совершим в нашей жизни, — это Тот, кто создал нас слабыми.
Флотилия Хьюго де Пайена наконец покинула гавань Венеции. Легкий ветер наполнял квадратные паруса. Земля постепенно скрывалась за горизонтом. Спокойное море сияло под солнцем. Козимо и Ролан стояли на корме «Карлуса Магнуса» — головного судна рыцаря Этьена де Сент-Амана.
Они выбрали такое место, чтобы можно было поговорить без свидетелей. На верхней палубе еще царил беспорядок, неизбежный при отплытии. На нижней палубе ссорились из-за самых удобных мест. Немало «Божьих странников» испытывали тошноту, впервые в жизни узнав, что такое морская болезнь.
На горизонте виднелись военные корабли рыцарей, прикрывавшие корабли паломников со всех сторон. Последние двигались строго по заданному курсу. Флот был выстроен с таким расчетом, чтобы можно было отразить любое нападение. Частные корабли знати держались на разумном расстоянии, чтобы тоже в случае опасности успеть уйти под защиту кораблей Милиции.
В Венеции Ролан в спешке собрал сведения о де Сент-Амане.
— Это подозрительная фигура, — сообщил он. — Ходят слухи, что из всех рыцарей ордена этот меньше остальных верит в Христа. На сегодняшний день никто ни разу не видел, чтобы он присутствовал на мессе. Он не носит никаких атрибутов христианской веры — ни креста, ни знака принадлежности к монашескому ордену, как его собратья.
— Кто же он на самом деле? — спросил Козимо.
— Похоже, все, что о нем говорят, — правда. Он не очень красноречив. В основном он заботится о «технической» стороне паломничества. По прибытии в Венецию он, например, сразу же занялся своим кораблем и тщательно обследовал все узлы и детали. За несколько дней он улучшил систему такелажа. Венецианцы только удивлялись. Этот человек, никогда раньше не видевший моря, всего за несколько дней понял, каковы особенности управления парусниками, и, рассуждая чисто теоретически, определил, какие опасности и капризы погоды могут их подстерегать в открытом море. Так что мы находимся на судне, которое плывет быстрее всех других в этой флотилии. Посмотри на коллекторы дождевой воды, установленные на реях! С таким человеком, как он, у нас не будет недостатка ни в чем.